И я чувствую, как вокруг «потерпевшей» начинаются телодвижения. Вначале чувствую, а вскоре уже и вижу: защитники обвиняемых «обхаживают» её со всех сторон. Я не сомневаюсь в том, что стимулировать её будут не уговорами, а хорошим рублём. К сожалению, мои сомнения оправдываются в самом ближайшем будущем: на суде. Шлюха всё время находится в окружении адвокатов, но мне удаётся улучить момент и прямо спросить ей:
Ты готова отказаться от своих показаний?
Нет, что Вы! лепечет «потерпевшая», и почему-то краснеет и прячет от меня глаза. Я вижу, как иронично-снисходительно на меня посматривают адвокаты. Я слышу, как они эту «вокзальную подзаборную» называют уменьшительно-ласкательным именем «Людочка», и как эта «Людочка» буквально млеет от восторга.
Через пару часов помощник прокурора толковая баба, которая поддерживает обвинение «спешит обрадовать» меня:
Эта сучка отказалась от показаний! Теперь её никто не насиловал, только один из них несколько раз ударил её в лицо, и то не «в контексте» изнасилования! Двоим оправдательный приговор, третьего под подписку о невыезде! Вот же тварь!
Я дожидаюсь оглашения приговора, выхожу в коридор и вижу сияющую рожу шлюхи и такие же сияющие физиономии трёх адвокатесс. Увидев меня, последние откровенно смеются мне в лицо. Я столбенею от ярости, но только на мгновение. Уже в следующее мгновение я вспоминаю Высоцкого: «Он слишком рано нас похоронил! Ошибся он поверьте мне, ребята!».
Ничего, блядь, будет и на нашей улице праздник!
Я стремительным шагом подхожу к шлюхе, хватаю её за руку и выдёргиваю из «тесного круга друзей».
Вы что себе позволяете?! пытается корчить из себя начальство одна из них.
Молчать!
Вероятно, у меня такое «внушительное» лицо, что «несостоявшаяся защитница» моментально уменьшается в росте, а с физиономий двух её товарок победительные улыбки облетают, как осенняя листва с деревьев. Я тащу шлюху в свой кабинет.
Сидеть тут, сука!
Я сажаю её на лавку для свидетелей, хватаю со стола папку, выхожу из кабинета и запираю за собой дверь.
Нет, ну, какая сука!
Именно такими словами встречает меня прокурор: даже такого, как он, «достала» ситуация.
Я как раз по этому поводу!
И я кладу на стол заполненный бланк постановления об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей. Прокурор читает и болезненно морщит лицо.
Ну, ты же знаешь, что через месяц будет амнистия?
Ничего, пусть хоть месяц посидит на параше, сука!
Удивительно, но обычно нерешительный и трусоватый, на этот раз прокурор молча берёт печать, шлёпает её на постановление и расписывается в графе напротив своей фамилии.
Действуй!
Я возвращаюсь в кабинет и вижу, что конвой который уже не нужен ещё не уехал. Подзываю к себе хорошо знакомого мне начальника конвоя и вручаю ему постановление об аресте.
А где «клиент»?
Я отпираю дверь и вижу, как эта сука дёргает решётки на моём окне. У меня чешутся руки «вломить» ей от души, но я сдерживаюсь: мой ответ впереди.
Забирай!
На руках у шлюхи защёлкиваются «браслеты». Начальник конвоя «сопровождает» её кулаком в спину и они исчезают за дверью.
На следующий день я бросаю все дела и еду в СИЗО. На мою удачу, сегодня дежурит моя выводная. Сегодня она мне нужна не только для того, чтобы доставить «клиентку» на допрос в следственный кабинет. Но сначала я предъявляю шлюхе обвинение.
За что?!
Шлюха уже не улыбается. Всё точно по Высоцкому: «Но сегодня не так, как вчера!»
Я разворачиваю Уголовный кодекс и в буквальном смысле тычу её носом в статью.
Читай, сука: «Клевета, соединенная с обвинением в совершении государственного или иного тяжкого преступления, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет».
Минуту она тяжело дышит и вдруг потасканная её рожа кривится в ухмылке.
Ничего скоро уже амнистия.
Ох, как мне хочется врезать по этой мерзкой роже! Но я сдерживаюсь.
Обвинение понятно?
Понятно.
Распишись за то, что «понятно».
Шлюха расписывается. Я складываю бумаги в папку, папку подмышку, и выхожу в коридор со словами:
Сиди смирно, сука!
Моя выводная в коридоре.
Пошепчемся?
Слушаю тебя.
Определи эти суку к профессионалкам. Пусть они её отделают так, чтобы на ней живого места не было, чтобы она, сука, даже на карачках не могла ползать! Сможешь?