Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!» Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень
Речь его льется, как вода, и мне понятно, что все это старику невпервой. Что он многомного раз уже говорил и читал эти слова, которые непостижимым образом врываются в мою душу. Возможно, когда-то давно и он был иудейским священником, каким является сейчас равви Иосиф. И я ощущаю, как за моею спиной отступает холодный мрак, притаившись невдалеке и выжидая.
Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем. Блаженны хранящие откровения Его, всем сердцем ищущие Его. Они не делают беззакония, ходят путями Его Продолжает тихотихо петь старик. И вместе с его голосом в мою душу входит такой покой и такое наслаждение, что мне просто не с чем это сравнить. А он продолжает
Ты заповедал повеления Твои хранить твердо. О, если бы направлялись пути мои к соблюдению уставов Твоих! Тогда я не постыдился бы, взирая на все заповеди Твои: я славил бы Тебя в правоте сердца, поучаясь судам правды Твоей. Буду хранить уставы Твои; не оставляй меня совсем! Благословен Ты, Господи! научи меня уставам Твоим. Устами моими возвещал я все суды уст Твоих. На пути откровений Твоих я радуюсь, как во всяком богатстве. Доносится до меня речь молящегося в святилище старика. Между вратами ада и вратами рая вишу я и мне очень, очень страшно. Какие-то странные, неприятные голоса вне поля моего зрения и голос читающего старика борются друг с другом, отстаивая каждый свое. Но предметом их непримиримого спора являюсь вовсе не я. Я только повод. Суть же их спора, этой борьбы, намного, намного старше.
О о о, да а а а! Слышу я. Ты уже подписал себе смертный приговор И всей своей семейке!
Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего.
лучше бы тебе даже и не брать в свои руки Псалтирь!
Ты укротил гордых, проклятых, уклоняющихся от заповедей Твоих.
Твой проклятый предок написал это! Вторит старику голос за моей спиной. Ты же не думаешь, что можно так вот просто произносить вслух слова, которые я ненавижу!.. О о о! Ты ведь знаешь, что моя месть будет скорой!
Князья сидят и сговариваются против меня, а раб Твой размышляет об уставах Твоих. Откровения Твои утешение мое, советники мои. Душа моя повержена в прах; оживи меня по слову Твоему. Тихо тихо поет дед.
Сейчас, оживит! Слышу я голос, исполненный насмешек и сарказма. И вдогонку фразе смешок.
Потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое. Укажи мне, Господи, путь уставов Твоих, и я буду держаться его до конца!
Лжешь! Тихо скрипит голос. Пустые клятвы. Я их тебе обязательно припомню!
Отврати очи мои, чтобы не видеть суеты; животвори меня на пути Твоем. Утверди слово Твое рабу Твоему, ради благоговения пред Тобою. Отврати поношение мое, которого я страшусь, ибо суды Твои благи.
Смерть твоя будет скорой и ужасной! Обещает старику скрипучий голос во тьме.
Вот, я возжелал повелений Твоих; животвори меня правдою Твоею. Да придут ко мне милости Твои, Господи, спасение Твое по слову Твоему, и я дам ответ поносящему меня, ибо уповаю на слово Твое.-
Что там обещает мне эта букашка? Вдруг слышу я еще один голос вне поля моего духовного зрения. Этот голос чем-то напоминает мне компьютерный из тех времен, когда речевые синтезаторы были несовершенны. Он страшен. Он беспол. Он врывается внутрь тебя, как некий потоп, смывая твою личность. Он выжигает в тебе свои отпечатки затем, чтобы навсегда оставить след внутри тебя.
Так вода прорывает плотину.
Так в одночасье исчезает невинность.
Так клеймят рабов.
Этот голос ввергает меня в бездумное оцепенение, полное отчаяния и тоски настолько огромной, что она овладевает мною всецело, истребляя из меня всякую надежду на что-либо хорошее.
Теперь я могу только трепетать, как осиновый лист на ветру, мечтая только об одном, чтобы больше никогда мне не слышать этого голоса.
Вспомни слово Твое к рабу Твоему, на которое Ты повелел мне уповать: это утешение в бедствии моем, что слово Твое оживляет меня! Вновь слышу я дрожащий голос старика, доносящийся из каморки.