2.1.4. Наказуемость
Все сказанное относительно признака противоправности может быть отнесено и к признаку наказуемости, в гносеологическом отношений он является качественно тождественным ему.
Единственно, то о чем мы уже упоминали, степень приписываемой личности вины и знания, не совпадают с реальной возможностью понимания среднестатистического человека. Это еще одно следствие сегодняшней методологии.
Так же, пожалуй, следует отметить, что объект наказания выбран неудачно. Свобода лица не может быть объектом воздействия, может быть только сфера реализации свободы, сама же она как категория абстрактного плана качественно неизменна, задана человеку, ее реальное содержание может меняться (о практическом мы здесь умалчиваем). И в тюрьме можно быть сверхсвободным. Пенитенциарная система современности мать профессиональной и организованной преступности (это хорошо понимали ранее судимые большевики, которые создавали трудовые лагеря, сопрягая лишение свободы с ТФТ).
3. О методе
Методология, которая задана нам познанием объективной действительности предстает в понимании современной философии как следствие представлений вчерашнего дня о методе как о том, благодаря чему возможно познание качества. Метод некоторым образом отстоит от приемов познания и соотносится с ними, как целое и часть. Предполагается, что предмет познается с помощью метода, уточняется им, но в целом существует независимо как часть объективной действительность в форме объектов материального мира, непознанных закономерностей и законов природы, социума и прочее. Хотелось бы отметить, что данный взгляд несколько не соответствует роли метода в формировании представления о чем-либо. Прежде всего метод формирует предмет познания. Предмет познания выступает как представление, стабилизированное в своем восприятии относительно субъекта познания. В этом сущность активного познания.
Катастрофичность положения в науке уголовного права состоит в том, что уголовное право одновременно является и предметом и методом познания. Оно есть орудие, благодаря которому устанавливается что есть преступление, и оно же пытается познать что есть преступление. Иными словами, уголовное право в лице правоприменителя формообразовывает в действительности преступление (косвенное содержание науки). Учитывая то, что сегодняшний день стоит на позициях позитивизма, как правового, так и вообще теоретического, как принципа мышления и действия, у нас образовывается круг в доказательстве, где наш тезис (понятие преступления) доказывается, исходя из аргументов тождественных тезису (уголовное право). Именно это означает признак противоправности преступления: деяние «запрещенное настоящим Кодексом» (ч.1 ст. 14 УК РФ 1996г), признак виновности лишь качественно заимствован уголовным правом и не является структурирующим по отношению к деянию, тем более, что, как мы показали выше, уголовное право в лице субъекта обвинения мало интересует личность субъекта преступления. Признак же общественной опасности всецело зависит от представления о преступлении, которое в свою очередь зависит от Особенной часть УК.
Данную проблему в отношении права вообще сформулировал еще Георг Вильгель Фридрих Гегель, но не решена она до сих пор.
Методология которая с «успехом» заимствуется у философии диалектики не годится для действия, она хороша для его образа, для уголовного права необходимы не стандартные клише общего порядка, а методологическая независимая конкретика, чутко реагирующая на запросы современного, без торговли ими в угоду политике, идеологии сегодняшнего или завтрашнего дня.
Целесообразность всего уголовного права безопасность личности в ее проявлениях (сумме себе подобных и прочее), навязывать ей наше представление о преступлении, а тем более на его основе осуществлять карательные меры просто недопустимо (это опасно, чревато непосредственно революциями).
Заключение
В данной короткой статье мы стремились единственно к привлечению внимания к проблематике, которая, как нам кажется, не лишена своего смысла. Дальнейшие рассуждения были бы не только обременительными в рамках данного стиля, но и излишне в силу громоздкости доказательственной базы.
Мы уверены в том, что многое из того, что было здесь названо, но не раскрыто найдет отклик как у теоретиков права, так и у практических работников, поиск истины сугубо индивидуальное занятие при коллективной организации. Если данная работа привлекла внимание к проблематике, очерченной в ней, то ее функция уже выполнена.