Наш очерк исследования больше вольность, нежели фундаментальной исследование и предназначен всего лишь к обозначению области возможной проработки дальнейшего поля теоретических изысканий.
При вынесенности понимания права за рамки самой парадигмы его реализации (субъект, объект, правоприменитель как возможный так и актуально существующий) появляется явное преимущество определения самого права именно с философской точки зрения методами непосредственно не связанными с самим позитивным правом, с его нормой. Право именно как форма познания действительного, не соотнесенная с необходимостью правоприменения для субъекта познания, и является той самой основой, благодаря которой может быть рождена истина в отношении знания того, что есть право. Право здесь существует изолированно и самодостаточно в отношении собственной парадигмы, не связано реализацией с внешними формами действительности и поэтому его анализ наиболее объективен, а главное очищен от какой либо тенденциозности, ибо здесь право анализируется именно как орудие, как средство, как форма познания. И здесь выявляется критерий бытия надлежащего государства, если на основе права удалось соотнести теоретическое (содержание нормы права) и практическое правоотношение, и при этом разница не существенна значит государство достаточно хорошо выполняет свою задачу. По степени воплощения норм права следует судить о степени действительного существования государства.3 Это рождает такую проблему как язык права. Безусловно, судить о применении правовой нормы можно лишь в том случае, если существует такое изложение данной нормы для неперсонифицированного круга субъектов, восприятие которого рождает однозначное представление о том, каким образом следует действовать при наступлении условий, для которых создана данная норма (гипотеза правовой нормы). Казалось бы элементарная задача.
В действительности же то, что призвано быть всего лишь частью и составным элементом формальной причины парадигмы (язык), становится замкнутой формой отдельно взятой парадигмы, обосабливается, создавая целостность существования. Любая парадигма, сформированная так, что обеспечена ее самодостаточная жизнеспособность необходимо форматирует каждого, кто с ней соприкасается. Общий цикл нормы права, основанный на анализе по 4-м Аристотелевским причинам бытия, выглядит следующим образом в изолированности своего существования.
2
Целевая причина (CP) Права. Круг содержания БВВ (бытия в возможности -V), -это область идеального бытия включающая в себя модель ситуаций, каждая из которых уже есть противоречие. При этом противоречие не по природе БВВ (V), когда каждое из противоречий представляется для носителя БВВ необходимо истинным, и поэтому может быть снято только в рамках энтелехии, а как следствие восприятия ситуаций в области действительного. Это т. н. «очищенная» форма БВВ, где структурирующим основанием является согласие с возможностью реализации и нахождения в реальности противоположностей. При этом вопрос не идет об одобрении или желательности наступления тех или иных последствий, нет, просто констатируется сама необходимость бытия в действительности различных ситуаций, составляющих противоречие.
Здесь же содержится механизм реализации каждой модели, при том, что подобная реализация не должна означать уничтожение какой либо формы, изначально предусмотренной БВВ. Так же прописывается движущая причина (DP), то есть кто (субъекты правоприменения, правоиспользования, правоисполнения, например) и посредством чего (структура прав и обязанностей субъектов) будет реализовывать бытие в возможности. Качественные характеристики в области права приближены к времени, что делает алеантность энтелехии права достаточно высокой. Более того, мы можем говорить о том, что время является центральной категорией парадигмы права (процессуальные сроки). Аномалией здесь является то, что время задано безотносительно к парадигме в целом и полностью помещено в область целевой причины; для движущей, оно предусмотрено в рамках самой целевой причины и поэтому одновременно является элементом движущей (современное разделение на материальное и процессуальное право). Здесь не материя post factum преобладает над БВВ, а наоборот само бытие в возможности диктует критерий жизнеспособности бытия в действительности. Так же содержится механизм устранения противоречий, возникающих в ходе самой реализации бытия в возможности.