Съезд готов.
Полковник остался верен лаконизму.
В одном смысле: уже. В другом будет.
То есть, готов и «готов»? на всякий случай уточнил Вожак.
Так точно.
Тогда с Богом. В смысле к чёрту
Очередной съезд Партии умеренных коммунистов России катился по накатанной колее. Все выступающие без устали клеймили «позором и разными нехорошими словами» антинародный режим, призывали «сплачиваться и активизироваться» «для завоевания власти мирным, парламентским путём».
Вожак пожалел, что не захватил с собой солнцезащитные очки: в глазах уже рябило от седин и сверкающих лысин.
«Ну, надо же! Прямо, не кремлёвские столовники, а «солдатушки, браво, ребятушки!» Не речи трубы Иерихона! И «пипл хавает!»
Он поискал взглядом Оратора. Так среди «своих» называли одну бывшую «звезду» телевидения. Тот пришёл к ним недавно. Даже не пришёл: скатился. С горы под гору. Некогда он сделал себе имя на «заказном» разоблачении «тёмных делишек» конкурента будущего Второго Всенародноизбранного. По выполнении «задания Центра» в «благодарность», не иначе он был списан с корабля. Даже не за ненадобностью: из предосторожности. Уж очень он впечатлил своей квалификацией «заказчика». Вот именно ему Инициативная группа так себя легализовали «раскольники» и поручила озвучить свою позицию.
Оратор словно почувствовал затылком скользящий по головам взгляд Вожака, и обернулся. В ответ на немой вопрос Вожака Оратор улыбнулся. В переводе эта улыбка не нуждалась
В перерыве к Вожаку подошёл сам Председатель. Один, без свиты.
Надо поговорить.
По причине тучности, возраста и забвения физзарядки он задыхался уже от ходьбы по залу. Лицо его, «украшенное» склеротическим изменением сосудов, было красным и блестящим от пота. Так же, как и его лысина. Несмотря на тревогу, тщетно маскируемую псевдоорлиным взглядом, голос его был строг и даже сердит.
Вожак молча кивнул головой в знак согласия и последовал за Председателем. Они вошли в просторную комнату, временно оборудованную под штаб-квартиру главы партии.
Ты, что, хочешь всё погубить?
Не дойдя и до кресла, Председатель сходу приступил к иллюстрированию плаката «Береги минутку!»
Погубить всё, за что мы боролись?! Всё, ради чего мы вынуждены были отказаться от простых радостей жизни? Ты хочешь погубить партию, которая тебя воспитала?
Вожак не стал пока развивать неосторожно затронутую Председателем тему «отказа от простых радостей жизни». Это всегда успеется. Пока же следовало всего лишь поставить босса на место. Загнать в угол, то есть.
Вы полагаете, что это удачное начало для серьёзного разговора?
Председатель мгновенно осознал «масштаб прокола». Некоторое время он старательно работал анфас: пережидал «опомидоривание» физиономии. Но краска оказалась стойкой и пришлось работать с наличным лицом. Он «включил» глаза даром, что водянистые и полинявшие и «метнул первую молнию».
Хорошо. Давай говорить серьёзно. Готовитесь дать нам бой?
Правильно: если и ходить конём, так только по голове. Но Вожак не зря занимался боксом: ушёл от удара. И ладно бы, только ушёл.
Нет, парировал он с бестактной усмешкой, не снисходя ни к возрасту, ни к служебному положению шефа. Мы не воюем с женщинами, детьми и стариками.
Пурпур на лице Председателя заиграл всеми оттенками.
Эти «старики», как ты выражаешься, жизнью своей обеспечили тебе и таким, как ты, возможность хотя бы говорить подобные слова! Уже за одно только это их можно уважать!
Если Вожак и думал «зарезать фраерка небольно», то теперь передумал.
Уважать?! Вас?! А за что? Только не делайте круглых глаз, а не то пойдём по вехам!
Председатель уже понял, что допустил ошибку, пожертвовав инициативой за качество. По вехам идти ему не хотелось: уж больше приметными они были. И все из числа тех, для забвения которых он ничего бы не пожалел. Даже половины денежного содержания от Администрации. Разового.
А Вожак уже приступил к «добиванию». Перегнувшись через шахматный столик, он фамильярно похлопал босса по плечу. Всё это сопровождалось качественно глумливой улыбкой и такого же содержания текстом.
Дядя, седина и лысина это ещё не основание для уважения политического деятеля. Уважение заслуживается не стажем и не утратой волос, а конкретными делами. И не на благо себя лично.