Значит, и Верку он тоже того? Марат огорченно мотнул головой. Вот дурак-то!
Конечно, дурак. Только не думай, что мы с тобой повели бы себя в такой ситуации лучше.
Даже не хочу представлять.
Так-то, умник. Дмитрий нервно дернул себя за нос. Он сейчас, Маратик, в таком дерьме, что врагу не пожелаешь. Поэтому давайте, мужики, вызволять кореша. Тем паче, что не менты его гребут, а какая-то тусня из новых.
То есть?
Дмитрий Харитонов вздохнул.
Сейчас как раз прокачиваем номера машин. Может, и успеем.
А почему не успеем-то?
Очень уж злые клиенты. Уже и за стволы схватились. Это в наши-то дни, прикидываешь? Арканя сдаться поначалу хотел, нам отзвонил, чтобы предупредить, я уговорил его податься в бега.
Правильно уговорил.
Правильно-то правильно, но стрельбу по нему устроили все равно как в тире. И бойцов прикатила толпа да еще с оружием. Говорят тебе о чем-нибудь такие возможности?
Марат неопределенно пожал плечами.
Вот и я о том же. Дмитрий поморщился. Короче, сейчас наш Арканя укрылся в торговом центре «Гарант», а кругом кольцо моджахедов. Такой вот невеселый расклад.
Кто-нибудь из наших там есть поблизости?
Пока один Мишаня. Но он пустой, наблюдает с дистанции.
Екалэмэнэ! Что он с дистанции увидит?
Он там по заказу работал, любовничка одного пас, так что оптики у него хватает. Бинокль цейсовский, «Никон» цифровой
Лучше бы «Винторез» с собой прихватил!
Он то же самое сказал.
Ладно Нам-то что теперь делать?
А это уже вопрос на засыпку. Думайте, господа сыскари! Напрягайте извилины! Я и Маркелыча с Зиминым уже вызвал, будем подключать прослушку. Авось что-нибудь выловим
***
Музыка проистекала сверху, просачивалась из салонов, спичечными вспышками пробивалась из людских наушников. К этому следовало добавить гомон сотен голосов и шорох сотен шагов. Впрочем, о тишине Аркан уже не мечтал, и первая его эйфория схлынула бесследно. То есть поначалу он, в самом деле, полагал, что оторвался от погони, но заблуждение развеялось довольно быстро. Конечно, машины с разъяренной охраной остались снаружи, но очень скоро пришло понимание того, что стеклянно-лакированный центр с легкостью способен превратиться в ловушку. Проще было принять неласковых гостей у себя дома никуда не бегая, ни с кем не дерясь. Не столь уж большая разница, в каком гробу тебя похоронят сереньком, сосновом или красавце из палисандрового дерева с золотыми рукоятями. Кроме того, спрятаться в торговом центре казалось простым лишь на первый взгляд. На каком-нибудь стареньком вещевом складе Аркан давно бы укрылся меж рулонов синтипона и рубероида, здесь же повсюду хватало глаз, и через каждые десять метров маячили камеры слежения. К этому следовало прибавить присутствие на всех этажах озабоченных секьюрити. В сущности, угодив сюда, Аркан получил отсрочку, но окончательно утерял качество. Опережая своих загонщиков, он мог диктовать им правила игры, но с опережением было покончено, а значит, и правила диктовал уже противник. У выхода номер два, Аркан окончательно убедился в этом, разглядев стоящих в ожидании крепышей. Пока он разбирался в хитросплетении павильонов и вертлявых лестниц, хозяева иномарок успели окольцевать здание, раскидав своих ребяток возле всех дверей. Ситуация усугублялась тем, что Аркан узрел в рядах недругов и милицейскую форму. Разумеется, это не могло понравиться. Если милиция принимает сторону братвы, стало быть, все. Пора сушить весла и объявлять наступление локального Армагеддона.
Поднявшись по эскалатору сразу на несколько этажей, Аркан быстрым шагом пересек череду залов, углядев зеленое сукно бильярда, присел в одно из пустующих кресел.
Покосившись на себя в зеркальную витрину, отряхнул запачканное известкой плечо, помешкав, достал трофейный телефон. Думая о том, что скажет, включил трубку, угрюмо уставился на светло-зеленый дисплей. Увы, сосредоточиться не получилось, крохотный телефончик немедленно разразился бравурными наигрышами. Музыка напоминала нечто среднее между грохотом поезда и фырчаньем туалетного бачка. Видимо, такую тональность предпочитал покойный Ромочка. Отвечать на звонок не хотелось, но Аркан все же рискнул.
Да.
Е-мое, наконец-то! Ты хорошо меня слышишь, барашек! голос был сиплым, с характерным блатным припевом.