Мы устроились в лесу недалеко от самолёта. Узнав, что я больше суток не ела, мне дали шоколада и ещё чем-то угостили из лётного пайка. Один из лётчиков ушёл в дозор, другой остался со мной, и мы тихо разговаривали.
О задании, с которым я оказалась в глубоком тылу врага, лётчики имели совершенно превратное представление: они были уверены, что я была заброшена с диверсионно-разведывательной группой и убываю, успешно выполнив свою часть работы. О подробностях они, естественно, не расспрашивали и сами рассказывали только то, что я имела право узнать.
Так я узнала, что и одежда, и самолёт специально подобраны таким образом, чтобы в случае провала невозможно было догадаться, из какой страны прибыл «десант». Самолёт имел уникальные конструктивные особенности: маленький, маневренный, способный взлетать и садиться на очень короткой и не очень ровной полосе, он вместе с тем был способен быстро набрать высоту и идти вне досягаемости зенитных орудий и зоны действия истребителей
Дежавю! Происходившее теперь уже было со мной прежде. Потаённая долина в горах, странный для этих диких мест звук моторов, короткий разбег самолёта на сей раз по плотному снежному насту, резкий набор высоты
Лётчики были полностью сосредоточены на выполнении боевой задачи, думали о погоде, об обледенении, о скорости и расстояниях, о картах и об ориентации по звёздам, о радиомолчании и о своевременных радиосигналах. А я Дом пока казался мне таким же далёким и недоступным, как день, неделю, год назад. За стеклом кабины только звёзды да чёрные силуэты гор, постепенно уходящие назад и вниз. Я была без остатка захвачена этим напряжённым полётом движением между мирами.
Перед рассветом земля под крылом странно ожила: кое-где замерцали огни. Вдруг внизу прямо под нами и довольно близко от самолёта стали вспыхивать и гаснуть яркие звёзды. Они будто падали снизу вверх. Пилоты, смеясь, сказали, что по нам стреляют из зенитных орудий, но не могут достать, поскольку мы слишком высоко. Мы пересекаем линию фронта.
Я молча прильнула к стеклу. Как часто я представляла мысленно линию фронта! Всегда полыхающей извилистой лентой. Как часто водила кончиками пальцев по воображаемой карте, стараясь нащупать эту огненную ленту, чтобы узнать, где она пролегла нынче Теперь наяву, вживую в сумраке, среди складок местности ничегошеньки было не разобрать.
Вскоре мы снизились; лётчики вступили в радиопереговоры с наземными службами. Я заново привыкала к звучанию русской речи.
На рассвете приземлились на военном аэродроме в предгорьях Карпат. Мне сказали, что самолёт, на котором полетим прямо в Москву, ещё готовят и, главное, ждём прибытия других пассажиров.
Прощаясь, лётчики жали мне руку с тем же радостным восторгом, что и при встрече. Затем кто-то из БАО отвёл меня в столовую. Лётчиков кормили хорошо. Мне дали щи, кашу с тушёнкой и компот. Вид, запах, вкус этой давно не виденной родной еды Можно было умереть от счастья прямо с ложкой в руках!
Приглядываясь к военным, я старалась освоиться с погонами на их форме. Ужасно странно и даже нелепо для меня они выглядели. Особенно после всей фашистской пропаганды о реформе знаков различия в РККА, которой я наслушалась и начиталась.
В пустой по дневному времени жилой комнате связисток мне выделили койку, выдали чистое бельё. Сказали: отдыхайте, разбудим вас, когда придёт пора. Ложась, я думала, что от волнения не засну. Собиралась сделать очистительные практики и связаться с девчонками впервые сделать это, не таясь и не оглядываясь, с советской земли! Однако стоило мне вытянуться на спине и развести в стороны руки, раскрыв ладони, как сознание отключилось.
Очнулась я от того, что меня окликали и мягко трясли за плечо. За окном серели сумерки. Целый день я проспала без единого сновидения, ни разу не повернувшись с боку на бок, даже не шелохнувшись.
На сей раз предстояла посадка в большой военнотранспортный самолёт с окошками и лавками вдоль бортов.
Оказалось, что ждали группу венгерских антифашистов, также переправленных через линию фронта и летевших в Москву. Только что началась оккупация Венгрии немецкими войсками: Гитлер стремился предотвратить её выход из войны на стороне Германии. Часть антифашистов ушла в ещё более глубокое подполье, а других пришлось спасать, спешно вывозя из страны. Заодно в Москве товарищам предстояло пройти какую-то дополнительную подготовку и инструктаж. В группе, кроме венгров, были один немец-коммунист и чех.