Сказать прямо, что не нужно и невозможно сразу, скажу честно, духу не хватило, попытался я оправдаться. Но то, что работа будет сопряжена с огромными трудностями, и результата я гарантировать не могу предупредил сразу!
И вы, товарищ старший лейтенант, наверное, помните, что вам товарищ Сталин ответил? Берия, конечно и сам знал это, но добивался от меня, чтобы я цитировал вождя вслух.
Да, помню. Товарищ Сталин сказал, что за четыре года мощность единичного дизеля такой схемы, выпускаемого советской промышленностью, возросла в двадцать раз, со 125 до 2500 лошадиных сил. Так что за год поднять эту мощность в четыре раза нам по силам, пересказал я слова вождя и тут же их критически оценил. Но эта пропорция чистая иллюзия не имеющая никаких реальных оснований!
Да? А что ещё сказал товарищ Сталин? продолжал наседать на меня нарком.
Сказал, что партия в этом вопросе мне доверяет
Вот, товарищ старший лейтенант! Это и есть то самое реальное основание, которого вы не видите! Обмануть доверие партии невозможно! Так что невозможное вам предстоит совершить в любом случае, но я бы на вашем месте, всё же создал бы дизель для «Фрунзе», усмехнулся нарком. Потому, что при другом исходе последствия будут прямо противоположными.
Да уж, положение. Надо было на пост наркома соглашаться глядя на то, что Берия наряду с пряниками даёт мне понюхать и кнута, я решил не оставаться в долгу.
Что вы имеете в виду, товарищ старший лейтенант? насторожился мой самый главный начальник.
Мне предлагали пост наркома внудел, а я, дурак, отказался, усмехнулся я в ответ. Сидел бы сейчас в этом самом кресле и расписывал последствия кому-нибудь другому.
Не врёте, товарищ старший лейтенант, внимательно глядя на меня, отметил Лаврентий Павлович. Не врёте. Потому, что такими вещами не шутят. Отчего же отказались? Чекистская работа не прельщает?
Всяк человек на своём месте хорош. Мне бы к железу поближе. А вам, наоборот, к людям. Поэтому-то я вас и рекомендовал на пост наркома.
Взгляни, Всеволод, перед нами птица высокого полёта! Орёл! Наркомов пока не назначает, но уже выдвигает кандидатуры! Уже боюсь сам себя спрашивать, вдруг он наркомов и обратно снять может? С Ягодой и Ежовым как-то неладно получилось, дело тёмное. Ценить надо доверие такого человека! Берия говорил шутливо-издевательски, а потом, жёстко, глядя на меня в упор, спросил. Так что ли, товарищ Любимов!?
Не совсем, товарищ комиссар первого ранга ответил я неопределённо.
Постой, раз ты меня рекомендовал
Да, товарищ Берия, всё возвращается на круги своя, не дал я закончить мысль наркому. Вы же хотели, чтобы мы работали как в старые добрые времена?
Берия расхохотался, а потом, внезапно прервав смех, просто сказал.
Молодец. Только теперь у тебя выбора совсем нет. «Фрунзе» будет ходить под дизелями и точка. Работу начнёшь немедленно.
Не начну. По крайней мере до тех пор, пока не будут освобождены все арестованные по «моему» делу. И не просто освобождены, а с компенсацией издержек, вот здесь я уступать совсем не собирался, поэтому даже не попытался высказать свой ультиматум как-то помягче.
В вашем деле ещё разбираться и разбираться. Но все необходимые вам для начала работ люди завтра же будут переведены обратно в Нагатинский лагерь. Работать будем параллельно каждый по своей линии. Вы по железу, мы по людям. Не беспокойтесь, дело поручено мной капитану госбезопасности Кобулову. Он грамотный чекист и сумеет всё разложить по полочкам. Хотя кое-кто из тех, кого вы просите освободить уже признались, что копали туннель чуть ли не в Бразилию и готовили побег, а вы вообще гондурасский шпион. Так ведь вы выражаетесь, товарищ Любимов? начав приказным тоном, нарком в конце позволил себе шутливый вопрос.
Товарищ комиссар госбезопасности первого ранга. Я. Каждый день. Буду писать рапорт. На имя своего непосредственного начальника. Майора госбезопасности товарища Меркулова. О том. Что условия для начала работ. До сих пор. Не созданы. Поэтому. Приступить к ним. Не могу! я раздельно отчеканил свою позицию, позволив себе в конце, для пущего эффекта, ударить кулаком по столу.
Вы отказываетесь выполнять приказ?! да, так вывести Берию из себя, что все его эмоции относительно моей скромной персоны отразились на лице, мне удалось впервые.