Теперь, судорожно вцепившись руками во всё, что можно, мы терпеливо сносили тяготы автомобильного пути из Хурзука в Джилы-Су.
Нас пятеро. Два гида и три восходителя. Два крутых гида, два крутых восходителя и я. Мои коллеги Костя Смирнов и Миша Тарасов отлично подготовленные альпинисты. Стояли на вершине Ленина. Костя дважды побывал на Хан-Тенгри3 (на Хан дважды! Мама дорогая Хан это такая гора, такая про которую говорят шёпотом, с придыханием, 7000 метров сложной альпинистской техники и неимоверной красоты), Миша на Хане тоже бывал, но лишь один раз («всего один» это юмор и самоирония). И Миша, и Костя летом собирались зарабатывать «Снежного барса» дальше, взгляды их были устремлены на пики Корженевской4 и Коммунизма5. Но обоим, как, впрочем, и всем жителям Земли, ковид планы поломал.
Что интересно, до этой поездки ребята друг друга не знали. Их собрал наш главный гид Григорий. Григорий Кочетков.
Интересно, Миша смотрит на нас с Костей оценивающе, кто из вас с третьим разрядом?
Он это спрашивает уже вторые сутки, но в ответ мы только мотаем головами и отчаянно не признаёмся.
Пожимают. Мотают, Миша говорит отрывисто, хватаясь на кочках за ручку у крыши, а потом
«Бегут на Гору?» хотел уточнить я, но не успел, подбросило, чуть язык не прикусил. Нет, Миш, не побегу. Не боись. Может, Костя? Костю я уже немного знал, мы с ним пару раз встречались на тренировках у Гриши в Крылатском. Костя побежать мог.
Лес становился реже, пастбищные загоны встречались чаще, за окном начинался мир гордых свободолюбивых пастухов-сюрюучу. Через час мучений въехали в долину горного ущелья. Дорога перестала ходить по краю пропасти, запестрели палатки («альпинистов, что ли, здесь столько?»), выросли деревянные домики, щитовые, даже каменные. На высоком берегу, на зелёной лужайке, рядом с двумя небольшими палатками, в которых жили две симпатичные женщины: Инна сорока пяти лет и Даша лет двадцати (они верно ждали своих ненормальных мужчин, которые зачем-то ушли в горы), мы разбили лагерь из трёх палаток. «Командирская» аркой, для Григория и Александра, «шатёр» для меня и Миши и небольшая одноместная для Кости.
Сто пятьдесят за палатку! услышали мы. Девчонка лет восемнадцати с обветренным лицом и руками в цыпках, примчавшись на коне, уведомила нас, что и здесь товарно-денежные отношения никуда не подевались.
Старший кто? через плечо уточнил Гриша. Платить он не спешил, надо разобраться, что тут у них и как.
Закурить есть? девчонка заодно решила застрелить на курево.
Миша протянул сигарету. Сигарету Мише жалко, у Миши последняя пачка, брать с собой больше не стал, Миша бросает.
Ахмет старший, сообщила ковбойша, подкуривая, вечером будет.
Вечером и заплатим Гриша принялся распаковывать многострадальный чехол, давая понять, что разговор окончен.
Расстроенная девчонка уехала, а мы продолжили оборудовать лагерь.
Смотри, Миша показал на гору, яки!
Огромное стадо, штук двести, холёных красавцев, в основном чёрной масти, спускалось из-за перевала к реке. Многие коровы шли с телятами. Большой зверь. Величественный. Гималайский! В Непале як скотина незаменимая, используют его для транспортировки грузов через высотные перевалы. Мяса шерпы-буддисты не едят, но молоко пьют, а потому делают и простоквашу, и сыр. Интересно, а как тут? Старый пастух Ибрагим, с которыми мы познакомились на источниках (куда отправились после позднего обеда), ответил на мой вопрос прозаически. «Мы их кушаем», сказал он. Яки у них полудикие, не доятся, вещей не перевозят, пасутся сами, вся польза красота и мясо. «Ощень вкусное!» уточнил Ибрагим и, сменив тему яков, перешел к насущному: коронавирус, голосование за поправки в Конституцию и прочие столичные новости. «Пошли купаться! хлопнул он меня по плечу, исчерпав своё политическое любопытство. Ощень полезно! Семьдесят пять лет купаюсь, видал какой?» Я видал, но купаться не рискнул. Джилы-Су в переводе с тюркского «теплые источники», но в этих вода холодная. 17 градусов! Народ, однако, плещется в них с утра до вечера. Минеральная вода с примесью сероводорода. Эффективное средство подбодрить утомлённые городской суетой тела. Бальнеологический курорт бы там устроить, но пока только эти каменные домики-купальни, да и то наполовину разрушенные, наполовину загаженные. Впрочем, как везде на Эльбрусе. Разруха! Как обычно, разруха. И как обычно, в первую очередь в башке.