А что это за герой вон там, возле стойки?
— Мэгги, этому «герою», как ты его называешь, нет еще и восемнадцати.
— Ага, но он красавчик. — Мэгги задумчиво посмотрела в направлении стойки. — Все-таки он милый, правда?
Весь следующий день Вольф провел приводя в порядок свои дела. Утром в день отъезда он отправился на вокзал. Обменявшись несколькими словами с охранниками, он прошел на огороженный двор, где стоял их поезд.
Поезд состоял из уродливого паровоза и десятка старых, чиненых-перечиненых вагонов. Вдоль корпуса последнего из вагонов приплясывали старинные психоделические буквы, намалеванные флюоресцентной краской всех цветов радуги: «Жемчужина».
— Эй, Вольф, иди взгляни на эту старушку. — На другом конце поезда виднелась одинокая фигура Мэгги.
Вольф подошел к ней.
— Что ты об этом думаешь?
Он попытался придумать что-нибудь вежливое.
— Это впечатляюще, — вымолвил он наконец. Почему-то в его мозгу вертелось слово «гротеск».
— Да. Бегает на мусоре, знаешь об этом? Ну прямо как я.
— На мусоре?
— Ага, здесь близко метановый завод. Да ты погляди на меня! В восемь утра уже проснулась и на ногах! Ты видал когда такое? Пришлось, правда, закинуть пару колес.
Он не понял, о чем идет речь.
— Ты хочешь сказать, что всегда встаешь поздно?
— Что? Ну, парень, да ты... Ладно, проехали. Нет... — Она секунду помедлила. — Послушай, Вольф. Есть такие таблетки, «колеса», они могут поднять тебя утром, поддержать тебя, заставить тебя двигаться. Понимаешь?
— Ты имеешь в виду амфетамины? — Вольф, кажется, начал понимать.
— Ну да. И эти штуки, они, значит, не совсем законные, сечешь? Так что не надо об этом особо трепать. Я тебе, конечно, верю, но уж лучше лишний раз предупредить, чтобы ты знал и не чесал зря языком.
— Хорошо. Я буду молчать, но ты же знаешь, что амфетамины...
— Оставь это, лох. Лучше познакомься с героем, которого я встретила вчера вечером. Эй, Дэйв! Хиляй сюда, красавчик.
Заспанный молодой человек плелся к ним вдоль вагонов. Он был одет в белые шорты, которые показались Вольфу несколько вызывающими, и в просторную блузу, застегнутую до самого верха. Слегка обняв Мэгги за талию, он лениво кивнул Вольфу.
— У Дэйви тоже четыре соска, как и у меня. Что ты об этом думаешь? Это, должно быть, довольно редкая мутация, а?
Слегка покраснев, Дэйв опустил голову.
— О, Дженис, — пробормотал он.
Вольф ожидал, что Мэгги поправит мальчишку, но вместо этого она потянула их осматривать поезд, болтая без умолку, тыкая пальцем и указывая на все подряд.
Наконец Вольф извинился и вернулся к себе в гостиницу, предоставив Мэгги носиться по поезду, волоча за собой своего любимчика. Пообедав и уложив багаж, он прибыл к поезду раньше основной компании.
Поезд дернулся и поехал. Мэгги была в постоянном движении, болтала, смеялась, показывала, куда класть багаж. Она носилась из вагона в вагон, не останавливаясь ни на минуту. Вольф нашел свободное место, сел и стал смотреть в окно. За поездом бежали покрытые лохмотьями дети и, протягивая руки, просили милостыню. Кое-кто из группы кидал им деньги, но большинство, смеясь, бросалось в них каким-нибудь мусором.
Наконец дети отстали. Поезд шел медленно, оставляя за собой бесконечные мили развалин. К Вольфу подсел Хок.
— Мы будем ехать медленно, — сказал он. — Придется объезжать некоторые места. Через них лучше не ездить. — Он мрачно смотрел на выбитые окна пустых коробок, которые были раньше складами и заводами. — Смотри, странник, это моя страна, — промолвил он с отвращением. — Или, по крайней мере, ее труп.
— Хок, ты друг Мэгги?
— А вот в самом центре континента... — Голос Хока сделался глухим и отрешенным. — Там есть пещера, куда сложили радиоактивные отходы.