Прости. тихо начал Ян до твоего появления замок был мучением для меня. Моя жизнь тут была бессмысленной. Поэтому я пытался убить себя.
Вика смотрела на него с шокированным лицом, её губы приоткрылись, но глаза все еще ничего не выражали.
Появилась ты и я стал делать из тебя настоящую девушку. Это, наверное, был новый смысл моего существования. Со временем я начинал влюбляться в тебя, это легко: ты же отчасти и мое творение. Замок всего лишь дал материал, пускай и очень податливый.
Как Пигмалион. выронила Вика.
Не совсем, но близко. Ведь все время меня останавливала от окончательной влюбленности неуверенность в том, являешься ли ты человеком. Я и до сих пор не могу побороть это.
На пару минут воцарилось молчание.
Ян, я веду себя как человек, я чувствую как человек и думаю тоже.
Но нельзя сказать, что ты до конца человек.
Зачем ты хотел препарировать пустых?
Довольно иронично, что ты их называешь пустыми. Они все-таки ближе
Ян осекся. Он знал, что Вике не нравится, когда ее сравнивают с другими созданиями замка.
Потому что твои глаза остаются кукольными, как бы мы не пытались научить тебя быть человеком. Стало быть, ты не человек на физическом уровне. Наверное, твое тело не человеческое.
Молчание воцарилось опять. Вика, робко, нарушила его.
Знаешь. Тело человека, женщины, создано с одной лишь целью. Мы можем проверить, человек ли я и другим путем, никого не кромсая.
Ребенок?
Да.
В сущности, рождение ребенка не показывало является ли Вика человеком. Но оно смогло объединить Вику и Яна. Беременность проходила без каких-либо проблем. Хотя она показала, что Вике действительно нужна еда, ну или еда по крайней мере начала быть нужной. Роды прошли хорошо. Это была девочка. Анна.
По правде говоря, рождение ребенка указало на еще одну деталь, которая свидетельствовала против реальности Вики. Очень часто, когда Анна капризничала, открывались двери. Они хлопали туда-сюда, как от сквозняка, что выглядело жутко, ибо иногда за открывшейся дверью была стена. Так или иначе, это значило, что ребенок чего-то хочет и косвенно указывало на то, что Вика не может чего-то по-настоящему хотеть, следовательно, чувствовать, а может даже и по-настоящему мыслить. Но это, как и стеклянные глаза, теперь не волновало Яна.
Между тем время шло. Появлялись новые книги, 70-го, 71-го, 72-го года публикации. Девочка росла, как родителям казалось, быстро. А родители, на удивление, старели раза в четыре медленнее, чем должны.
Теперь ты чувствуешь себя счастливым? спросила Вика.
Теперь я чувствую, что моя жизнь наполнена счастьем и смыслом более, чем у любого человека извне.
Вика, улыбаясь и обнимая трехлетнюю дочь, лежала головой на животе возлюбленного, смотря на млечный путь.
Я сильно похожа на нее?
Ты все время была похожа на нее только внешне.
А ты любишь меня или ту другую Вика с трепетом в голосе обронила эти слова.
Душа моя, «та» давно в прошлом. Теперь я даже больше не хочу бежать из этого замка. Его подделки и иллюзии стали для меня исчерпывающей реальностью.
Вика рассмеялась.
Что если замок создал меня для того, чтобы я заставила тебя прекратить искать выход. Может быть, ты был близок к побегу?
Это не важно. Главное, что ты хорошо справилась.
И правда, Вика справилась хорошо. Она заставила Яна каждый день на протяжении долгих лет просыпаться и засыпать счастливым. Они жили долго и счастливо. До одного момента.
Однажды Вику и Яна разбудил звук захлопнувшейся двери. Еще не осмотревшись, они с ужасом поняли, что произошло то, чего они ждали и боялись. Анна. Она вышла из комнаты. Вика бросилась к двери и начала дрожащими руками открывать и закрывать ее с такой силой, что та слетела с петель. На том месте, куда ушла их дочь была голая стена.
Замок. -скрипел зубами Ян. он забрал ее.
Ей было всего шесть
Проходили часы. Теперь Вика и Ян молчали. Мысли в их головах метались и путались. В глазах Яна было отчаяние. И пускай в глазах Вики не было ничего, она переживала бурю эмоций, которые она никогда не симулировала. Эта буря была абсолютно настоящая.
Она тоже может открывать двери. Вероятно, замок увеличивает свои размеры за счет того, что появляются новые комнаты. с обреченным видом причитала Вика.
Ян кричал. Стены рушились под ударами его головы.