Ветерок навевал на них запах мазута, дыма, сосновых досок, краски, сухой травы и сотен людей, находившихся возле поезда.
Что же встревожило Бойку и Кучума?
Несомненно, они обнаружили мое присутствие. Каким чутьем надо обладать, чтобы среди стольких разнообразных запахов уловить один, да еще после такой длительной разлуки!
Я не выдержал и медленно зашагал к ним. Бойка и Кучум всполошились. Они тянулись к каждому прохожему, обнюхивали, виляли хвостами. Наконец, увидев меня, подняли визг и лай.
Я обнимал их, что-то говорил, они лизали мне руки, прыгали, лаяли. Только люди, которых собаки не раз выручали из беды, могут до конца понять, как дорога была мне эта встреча с четвероногими друзьями.
Затем я подошел к Василию Николаевичу, которого тоже не видел давно. Это была первая длительная разлука за годы совместных скитаний по тайге. Мы обнялись, долго трясли друг друга.
Мальчишки отступили от собак, прижались к решетке и недоуменно смотрели на меня.
-- Дядя, а дядя, это ваши собаки? -- вдруг спросил самый бойкий и, пожалуй, самый маленький из них, сдвигая на затылок ушанку и поправляя висевшую на ремне чернильницу.
Известно, что от ребят не так просто отделаться, если возник у них важный вопрос.
-- Алешка спорит, что эти собаки -- овчарки, а мы говорим: у тех уши длинные, а эти -- ездовые. Правда?..
-- Чего ты мелешь -- "ездовые, ездовые"! -- перебил его мальчик с коньками. -- Посмотрите, у них над глазами белые брови. Говорю -- овчарки! Только не немецкие, а те, что овец караулят. Я видел на картине.
-- У тех овчарок и морда на тебя, Алеха, похожа! Только под носом у них суше, -- заметил кто-то, и все рассмеялись.
-- Не спорьте, это обыкновенные сибирские лайки, -- сказал я, желая помирить ребят.
-- Я же говорил -- охотничьи! -- опять вмешался в разговор самый маленький. -- У тяти была такая собака, Валетка. Она хорошо утят ловила. А ваши, дядя, на кого охотятся?
-- Они утят не ловят и вообще птиц не трогают, их дело -- медведи, сохатые. Случается, что мы их и запрягаем.
-- А куда вы их везете? -- спросил Алешка.
-- В экспедицию.
-- А-а-а... -- вдруг пропели все в один голос.
Это слово совершенно неожиданно произвело на мальчиков магическое действие. Очевидно, экспедиция, по их мнению, -- это беспрерывная охота на диких зверей, ночевки у костра, необыкновенные приключения, где можно проявить героизм или найти неслыханные сокровища. Ребята переглянулись и с любопытством принялись рассматривать нас, забыв о споре.
Когда мы начали перетаскивать багаж с перрона к машине, опять подошел тот же малыш, что первый спросил о собаках, и умоляюще посмотрел мне в лицо.
-- Дяденька, дайте я до машины доведу одну собаку, -- сказал он почти шепотом и пугливо взглянул на ребят.
-- Как тебя зовут?
-- Андреем.
-- Какая же из собак тебе больше нравится?
-- Этот, лохматый, -- и он кивнул головой на Кучума.
-- Ладно, бери, только не упусти.
-- Нет, вы дайте сами, а то отнимут.
Не успел я передать ему Кучума, как возле Бойки завязалась чуть ли не драка. Человек пять, толкая друг друга, хватались за поводок, кричали. Кто-то сильно толкнул веснушчатого парнишку, тот упал на решетку, но поводок из рук не выпустил. Послышались угрозы, однако уступить собаку никто не хотел. Бойка же, не понимая, что случилось, рвалась к выходу. Пришлось вмешаться.
Ребята помогли нам грузить вещи. Когда мы уже были готовы тронуться в путь, меня кто-то потянул за рукав. Я оглянулся. Опять Андрей. Он прижался ко мне, прячась от остальных.
-- Дядя, а со скольких лет берете в экспедицию? -- спросил он и покраснел.
-- Тебе еще рано об этом думать.
-- Ну и что ж, что рано? У меня есть старший братишка, может, он поедет. Это все равно...
-- Ребята, Андрюшка в экспедицию записывается, собак будет на медведя травить! -- закричал Алешка, подслушавший наш разговор.
-- Слабо, мать одежду не даст! -- крикнул кто-то из толпы.