Нормально, сказал Сергей. Какие там еще чины
Тогда за знакомство, предложил хозяин, поднимая стопку.
Эй, эй, тпру! весело запротестовал Бородин. Глядите, как спелись! Уже на брудершафт выпивают. А за сделку-то?..
Да погоди ты со своей сделкой, отмахнулся Андрей Константинович. Ты-то к этой сделке каким боком, делок? Не мельтеши, выпьем и за сделку, и за тех, кто в море
Ты ж за рулем, напомнил Бородин.
А тут, кроме тебя, на двести верст окрест никому не интересно, трезвый я за рулем или, может, выпимши, парировал Андрей Константинович. Не дрейфь, доставлю тебя в наилучшем виде, в целости и сохранности. Ну, Серега, давай за знакомство, за сделку, чтоб после никто не жалел, и за то, чтоб ты на воздухе здешнем, чистом, живом, сам ожил и очистился!
Ну вот, пробормотал Бородин, теперь все в кучу
Отличный тост, возразил Сергей. Спасибо, Андрюха.
За тебя, Серега, внес свою лепту Алексей Иванович. Геройский ты мужик, на таких испокон веков земля держится. Жалко было бы, если б пропал Э, а это что? Гляди, гляди! Ух ты! Ну, здоров, бродяга!
Сергей машинально обернулся к окну, в сторону которого тыкал пальцем Бородин, но ничего не увидел, кроме клочка пронзительно-синего неба и зеленого кружева ветвей старой березы в обрамлении стареньких, застиранных, но чистых занавесок.
Что ты там увидел? спросил он, снова поворачиваясь к столу.
Да аист же! возбужденно воскликнул Алексей Иванович. Здоровенный, зараза, как птеродактиль! Я и забыл, какие они вблизи огромные
Эка невидаль аист в деревне, пренебрежительно хмыкнул Андрей Константинович, пряча что-то в карман своей камуфляжной куртки. Вот если б и вправду птеродактиль Давайте выпьем, что ли, чего ее без толку греть?
Сергею подумалось, что теперь он каждый день сможет видеть живого аиста, это волшебное, полузабытое зрелище из далекого детства, и робкое, едва проклюнувшееся желание жить стало крепнуть и набирать силу. Что ж, комбат, наверное, действительно прав: десантнику не к лицу жить так, как он жил последние годы. Потери случаются и на войне, и в обычной, мирной жизни; одни потери ранят глубже и больнее других, и бывает так, что винить в этих потерях тебе некого, кроме себя самого. И что с того? Вину надо пережить, а пережив, искупить, только тогда ты сохранишь за собой право называться человеком. Кто знает, какие планы у судьбы относительно твоей персоны? Сегодня ты никому не нужен и всеми забыт, а завтра, может быть, случайно спасешь человека, который потом придумает лекарство от рака, или просто посадишь дерево Плюс одно дерево или минус один человек что лучше? А? То-то
Его рука почти не дрожала, когда он поднес к губам граненую стопку. Крепчайший, прямо-таки термоядерный самогон легко скользнул вниз по пищеводу и мягко взорвался в желудке, наполнив все тело ощущением приятного тепла. На обшитой светлыми сосновыми досками стене висели старенькие ходики; они стояли, и Сергей подумал, что непременно их запустит если понадобится, свезет в город, в часовую мастерскую, но ходить они у него будут. Они будут размеренно отстукивать время, а он регулярно подтягивать гирю и следить за тем, чтобы они шли точно
Белый циферблат с черными стрелками вдруг расплылся перед глазами и вместе со всем остальным миром неудержимо и косо заскользил куда-то вниз и вбок. «Совсем слабый стал», подумал Сергей и, пошатнувшись, с шумом упал со стула.
Готов, сказал Андрей Константинович, ставя на стол нетронутую стопку.
Ядреное зелье, с уважением констатировал Бородин. Отлей граммов двести, а? У меня есть парочка знакомых клофелинщиц, так они за эту вашу отраву никаких денег не пожалеют! Из чего вы ее только гоните?
Из ногтей алкоголиков, сказал человек в камуфляже, плотно закрывая бутылку полиэтиленовой крышечкой. А еще из слишком любопытных жульманов.
Последний выпад остался без ответа: теперь, без свидетелей, ради которых стоило бы ломать комедию, Алексею Ивановичу Бородину надлежало знать свое место, и он его знал. Его собеседник и деловой партнер не корчил страшных рож, не говорил замогильным голосом жутких, непотребных вещей, не скалил окровавленные клыки и вообще никогда не работал на публику. Но из тридцати пяти человек, которых Алексей Иванович передал ему с рук на руки за четыре года тесного сотрудничества, ни один не вернулся, чтобы призвать его к ответу как, собственно, ему и обещали.