Это так, сказал он, баловство. По молодости перед девками хвастался
А я вот из десанта, доверительно сообщил Борис Иванович, волоча его к правой передней дверце машины. В Афгане воевал. И там, в Афгане, Серега Казаков, с которым я тебя спутал, мне однажды жизнь спас. Он тогда многих, считай, с того света вытащил, ну, и меня со всеми заодно. У него, помню, такая же татуировка была, и на том же самом месте. Такие татуировки, чтоб ты знал, дорогого стоят, ребята за них кровью платили, а иные так и жизнью. А ты перед девками хвастаться Нет, приятель, так не пойдет! За такие вещи рано или поздно отвечать приходится, вот ты мне сейчас и ответишь
Казаков рванулся, пытаясь высвободиться; несмотря ни на что, он оказался еще довольно сильным, но Борис Иванович был сильнее.
Ну?! сказал он требовательно, свободной рукой распахивая дверцу. Дрыгаться не надо, помну. Сел, живо! Я тебе покажу баловство, дурилка картонная
Казаков не столько сел, сколько упал на сиденье. Борис Иванович закрыл за ним дверь, обошел машину спереди, сел за руль и воткнул передачу. Машина тронулась, в зародыше ликвидировав уже начавшую образовываться пробку, и снова стала, доехав до светофора, на котором опять загорелся красный.
Борис Иванович до упора опустил стекло слева от себя. Он не был брезглив, но в тесном замкнутом пространстве автомобильного салона исходившее от бывшего взводного амбре буквально кружило голову. Казаков, воспользовавшись остановкой, взялся за дверную ручку с явным намерением задать стрекача.
Сидеть, сказал ему Рублев. Что это ты задумал, Серега? Зачем этот цирк?
Сергей обмяк в кресле.
Отпустил бы ты меня, Иваныч, сказал он с тоской, глядя в боковое окно. На что я тебе нужен?
На органы, проворчал Борис Иванович, плавно выжимая сцепление. На светофоре загорелся желтый, машина не столько тронулась, сколько сорвалась с места, как и все остальные машины вокруг нее, и, набирая скорость, понеслась вперед, будто участвуя в сумасшедшей гонке на выживание. Столичный стиль вождения не предусматривает высадки пассажиров на ходу, но Рублев все равно оставался начеку, краешком глаза наблюдая за Казаковым: бывший или не бывший, спившийся или нет, он был десантник и мог-таки поднести неожиданный сюрприз. Ты, Серега, не темни, а скажи прямо: что, тебе неприятно меня видеть, не хочется со мной говорить? Я тебя обидел чем-то?
Мне себя неприятно видеть, все так же глядя в окно, откликнулся Сергей. А ты Да, командир, на тебя у меня зуб имеется.
За что?
За ту гранату. Помнишь? Если б не она вернее, если б не ты, лежал бы я сейчас в земельке и горя не знал На том перекрестке направо поверни.
Зачем?
Ко мне поедем. Или ты меня в таком виде хочешь в кабак пригласить? Там, за углом, гастроном, возле него тормозни. Я как раз за поддачей шел
За добавкой, уточнил Борис Иванович, включая указатель поворота.
Осуждаешь?
А что я про тебя знаю, чтобы осуждать? пожал плечами Рублев. Вижу, что надломился, так ведь, наверное, не без причины. Мужик ты был крепкий, правильный, без червоточины. И, раз сломался, значит, ударило тебя сильно. И как я могу тебя судить? Знаю, как жизнь бить умеет, потому и не сужу. Но и ты меня, пожалуйста, пойми. Русские своих в бою не бросают
Ты еще веришь в эти сказки?
Для меня это не сказка, строго напомнил Рублев.
Да, это факт согласился Сергей. В этом-то и беда. Только я не ранен, и помощь твоя мне, извини, не требуется.
Бабушке своей расскажи, грубовато ответил Рублев, сворачивая за угол. А еще лучше ступай в собес и там огласи свою декларацию. Вот они обрадуются! Портрет твой на самом видном месте повесят и золотыми буквами напишут: «Человек, которому не нужна помощь». И цветы к нему будут по праздникам возлагать.
Казаков промолчал, но Борису Ивановичу почему-то показалось, что упоминать о возложении цветов не стоило.
И потом, продолжал он, спеша исправить положение, обо мне ты подумал? Может, это не ты, а я в помощи нуждаюсь? Кругом одни неприятности, в жилетку поплакать некому, и вдруг бах! прямо на капоте знакомое лицо. У меня радости полные штаны, а это самое лицо вдобавок ко всем прочим неприятностям заявляет: я, мол, тебя не знаю и шел бы ты, дядя, своей дорогой!
Сдается мне, не пошили еще ту жилетку, в которую ты плакать станешь, с сомнением заметил Казаков. Впрочем, как знаешь. Охота тебе с алкашом возиться возись на здоровье. Только имей в виду, дело это неблагодарное. У нас, алкашей, ни совести, ни стыда, это тебе любой скажет. Алкогольная деградация слыхал про такого зверя?