Желание уколоться было постоянным и неотвязным, как земное притяжение, но временами оно становилось просто нестерпимым, и тогда Рублев изнурял себя физическими упражнениями или ехал в тир к Подберезскому и расстреливал там обойму за обоймой, засыпая бетонный пол дымящимися гильзами и до хруста стискивая зубы.
Это было все равно что жевать резинку, пытаясь обмануть голод, сосущая пустота во всем теле оставалась, но тренировки, по крайней мере, помогали держать себя в руках. Настоящей отдушиной был сын. Конечно, вслух Рублев никогда не называл Сергея Никитина сыном: парень отлично помнил своих погибших родителей и терпеть не мог фальши, но в мыслях Комбат давно усыновил подобранного им на вокзале подростка. Юридически это усыновление оформлено не было. Борис Иванович еще недостаточно пришел в себя для того, чтобы вступить в неравную схватку с отечественными крючкотворами. Он до сих пор внутренне содрогался, вспоминая, чего стоило ему просто устроить мальчишку в школу. У парня не было никаких документов, и сухопарая директриса, с холодным, лишенным возраста лицом, наотрез отказалась брать на себя ответственность за беспризорника. Под конец долгого и бесплодного разговора пятого или шестого по счету Комбат совершенно вышел из себя.
Чтоб ты подавилась своей отчетностью, сдерживаясь из последних сил, сказал он. А если бы на его месте был твой сын?
Мой сын погиб в Чечне, сказала директриса. В лице ее что-то дрогнуло. Рублев извинился и пошел к дверям, стараясь ступать бесшумно, но она остановила его.
Приводите его завтра, сказала она. Но учтите, он сильно отстал, а поблажек ему давать я не намерена
Потом был бой с Сергеем, которому идея снова усесться за парту казалась смехотворной. Впрочем, куда этому мальчишке было до директрисы
Вспомнив о Сергее, Комбат посмотрел на часы и спохватился: парень вот-вот придет из школы, а в доме хоть шаром покати. Аппетит у пацана был отменный, он словно наверстывал упущенное и ел за троих: его организм рос и требовал топлива.
Наскоро одевшись и прихватив хозяйственную сумку, Рублев выскочил за дверь. Игнорируя лифт, он бегом спустился с шестого этажа и, пройдя дворами, очутился на параллельной улице, где стоял гастроном. Набив сумку продуктами и обменявшись парой слов со знакомой кассиршей, он направился обратно, привычным усилием воли подавив желание притормозить у табачного киоска. «Черт возьми, подумалось ему, ну что за жизнь! Этого нельзя, того не моги, сего не смей До чего же все-таки слаб человек! Сколько всего напридумал себе же на погибель Однако рассуждаю я, как старушка на завалинке.»
Все так же, бегом, поднявшись к себе на шестой, он отпер дверь, разделся и принялся готовить нехитрый обед. Вскоре по кухне поползли дразнящие запахи, свидетельствовавшие о том, что можно садиться за стол. Словно по сигналу, в замке заворочался ключ, и в прихожую вошел Сергей, с шумом сбросив на пол ранец. Рублев не был опытным родителем и тем более педагогом, но зато кое-что понимал в кулачных драках. Окинув своего воспитанника оценивающим взглядом, он неопределенно хмыкнул и сказал:
Красиво тебе кто-то в глаз засветил. Не синяк, а загляденье. Где достал такую роскошь?
Сергей покосился на него исподлобья и, поняв, что ругать его, похоже, не будут, проворчал:
Да так поменялся с одним. Он мне фингал, а я ему два.
Это правильно, сказал Рублев. Если, конечно, за дело.
За дело Нечего было языком болтать.
И что же он болтал?
Сергей набычился и отвернулся.
Какая разница, упрямо сказал он.
Разница большая, ответил Комбат, подталкивая его в сторону ванной. Руки мой, обед на столе. Если он, к примеру, отвечал урок, а ты встал и начистил ему физиономию, то это, поверь, никуда не годится.
Глупости какие, сдерживая улыбку, сердито проворчал Сергей. Что я, бандит какой-нибудь?
Никто и не говорит, что ты бандит, уверил его Комбат.
Ну да, как же
Ага, сказал Рублев, вот в чем дело. А что еще он говорил?
Что я вор, беспризорник и
И?.. внимательно глядя на парня, переспросил Рублев.
И голубой, едва слышно закончил Сергей. Он сказал, что вы неспроста меня у себя поселили.
Ага, не меняя тона, повторил Комбат. Но ты объяснил ему, что он ошибается?
Еще как, немного оживился Сергей. Правда, вас теперь в школу вызывают Ольга Николаевна сказала, что любой спор можно решить без помощи кулаков.