Саботаж?
Пресечён резким повышением температуры, необходимостью открыть балкон и пыльным завихрением в лицо.
Учись у лучшего звена! Благодарю вас, коллеги!
Служим Всевышнему и внешней чистоте!
Перламутровый поднялся с перил и со словами:
Беседуй-не беседуй, а дело делать надо. Давай, брат, не подведи, завернул за угол пятиэтажки.
Субтильный посидел немного, рентгеня внутренним взором пространство квартиры. Там, на широком диване, нежась в ласковых снах, мирно спала хозяйка молодая кудрявая женщина.
Почесав затылок, субтильный ухватил солнечный луч и направил в лицо спящей. Та словно ждала: наморщила нос в хитрой улыбке, потянулась и открыла глаза:
Со-о-о-о-лнышко Солнышко-о-оо Доброе утро, солнышко! Доброе утро, мир!
Подпрыгнула, распахнула шторы:
Весна! Настоящая! А рвану-ка я сегодня на велосипедах!
Разноцветный, как учили, плеснул ветром, пахнул пылью Грязевые разводы на стекле сплелись в замысловатые узоры.
Женщина посмотрела сквозь них, улыбнулась и тихо сказала:
На велосипедах очень уж охота, миленький.
Вспомнив руководителя, Ангел нахмурился, но без особого старания.
Хозяйка неухоженного балкона, приоткрыв дверь, выглянула наружу и просительно добавила:
Выходной же Завтра с работы вернусь пораньше и всё отмою.
Разноцветный порозовел:
Обещаешь?
Честное слово! Даже рассаду высажу. Куплю и высажу! Ты какие цветочки любишь?
Анютины глазки и настурцию.
И я! По рукам, дружочек?
Что с тобой поделаешь, улыбнулся разноцветный, по рукам!
Спасибо, миленький! Я тебя люблю! Вашим всем привет и Господу поклон!
Она умчалась в кухню и оттуда сквозь шум закипающего чайника донеслось:
Ванечка, проснулся? Айда на велосипедах! День-то какой чудесный! А что балкон? Завтра отмою, завтра.
А про себя подумала:
«Ангел благословил».
Мои Ангелы
Случилось это в городе, коих множество на нашей планете. А посему не важно, в какой части света он расположен. И размер города, и возраст, и нравы обитателей тоже не имеют значения. Подобные события происходят ежедневно. Я уверена, случаются они и в моём родном местечке.
Где-то между небом и землей, на балконных перилах, сидели два Ангела.
Первый представлял собой, так сказать, классический типаж: пухлый, кудрявый и умильный, точно сошедший с рождественской открытки. Что ж, типическая внешность дело типичное. Второй рослый и крепкий выглядел старше и солиднее, если вообще возможно сказать о такой форме жизни.
Судя по всему, сидели они давненько, и, несмотря на неизменные ангельские улыбки, вид имели удручённый. Порой оглядывались, посматривая за стекло, и увиденное не радовало их. Иногда принимались что-то обсуждать, но разговор быстро сходил на нет. Похоже, всё было переговорено.
Однако и пост парочка не покидала, ожидая то ли озарения, то ли подмоги.
А воздух волновался от трепетания множества крыльев: те, кто исполнил миссию, возвращались на отдых, иные, наоборот, поспешали по делам своим праведным.
Вот от череды летящих отделился некто любопытствующий и завис напротив.
Братцы, чего кислые такие? спросил он, пошевеливая крылами для равновесия.
Тот, что покрупнее, промолчал, зато кудрявый вскинул руку и ткнул ею в сторону балконной двери:
Да вот: закрыто!
Не понял изумился пришелец: А что, проникать нынче не учат?
При чем здесь «проникать»?! экспрессировал кудрявый.
Молчаливый отодвинулся, давая место подлетевшему, словно говоря, мол, давай, проникай.
Третий Ангел красиво спланировал и, грациозно сложив крылья, изящно скользнул в стекло Недоуменно поглядел на преграду и приложился ещё. И ещё, и снова Отошёл, попробовал в другом месте и с другого плеча.
Двое с укоризной наблюдали за ним. Он не выдержал и наддал, удивился забытому ощущению боли и почесался.
Кудрявый сочувственно кивнул:
Вот и мы тоже
Теперь на перилах сидели трое. Город сверху выглядел упорядоченно и чётко: квадратики кварталов, тесёмочки дорог, узелки перекрестков сшивали его в одеяльце, небольшое и неяркое.
Мне в Европе больше нравится, там всё-таки повеселее картинка, отстраненно констатировал один.
Не скажи. В иных местах и Европа тусклее тусклого.