С наступающим! весело воскликнули они, вбегая в дом, Валера им ответил и, настроение его слегка улучшилось. Он посмотрел им вслед и отметил про себя красивые ножки второй девушки. Валера вздохнул, не то, чтобы с грустью, даже наверное, наоборот, но с некоторой тоской по тем временам, что ушли. Он нажал на кнопку, где-то запиликал сигнал о том, что двери можно открывать и, он толкнул рукою дверь. Та распахнулась и в лицо ему подул несильный, морозный ветерок декабря. Пока ещё декабря.
Нет, он конечно мог в мусоропровод выбросить пакет с тем мусором, про который он так нелепо забыл, но сейчас душа требовала прогулки, одиночества и успокоения. И свежего, морозного воздуха. И Ольга знала, что такие вот события выводят мужа из душевного спокойствия, поэтому не стала добавлять масла в огонь, она-то знала, что такая вот прогулка займёт не более пятнадцати минут.
Валера не спеша пошёл к мусорным бакам, думая о том, что время не щадит никого, а самое главное оно не щадит ничего, что тебе дорого, что было важным, к чему ты так стремился, чего ты так хотел. Но что самое важное время единственное, что никогда не кончится, уже взорвётся солнце, распадётся на части вселенная, а время всё ещё будет и оно не остановится никогда, просто будет себе тикать, считать ни для кого, для пустоты какие-то цифры бесконечности.
Краем глаза он заметил на скамейке у соседнего подъезда девушку в коротком платьице, туфлях и шапочке, которые на каждом продают углу, такие колпаки с помпоном, красные. Валера огляделся, рядом никого, а девушка сидит, дрожит и, кажется, что плачет. Валера подошёл к ней, пригляделся, вроде не пьяна. Она подняла на Валеру глаза и, вытирая бриллиантовые слёзы сказала: «Здравствуйте».
Ты что здесь одна и вся в слезах? Спросил Валера.
Не знаю, ответила девушка.
В смысле не знаешь? Валера даже развёл руками.
Просто, последнее что я помню это как я выходила из дома, закрывала дверь на ключ, тогда ещё светило солнце и падал с крыши снег, наверное, его оттуда убирали дворники с лопатами. А после я сижу вот тут, уже темно и рядом никого и, снега нет почти.
А ты прямо так из дома вышла? Валера поставил наконец ведро на асфальт, едва прикрытый снегом, снял куртку и бережно надел на плечи незнакомке.
Нет, я, наверное, была в дублёнке. ответила девушка, укутываясь в куртку и шмыгая прелестны носиком, покрасневшем от холода.
У тебя голова не болит? может быть тебя ограбили, или снегом по голове? Предположил Валера.
Нет, голова не болит, девушка вытащила ручки из рукавов Валериной куртки и потрогала голову, шишек вроде тоже нет.
Уже хорошо. Но где же тогда твоя дублёнка? Валера сел рядом с девушкой, задумчиво потирая подбородок. А куда ты выходила?
К сестре, поздравлять её сынишку Саньку.
А где она живёт?
Девушка задумалась, наморщив лобик, она выглядела забавно.
Она, где-то на юге. И пожала плечиками, под Валеры курткой.
И телефона ты тоже не помнишь? Валера вздохнул.
Нет, ответила девушка и виновато улыбнулась.
Так. Валера вдруг что-то вспомнил и начал шарить в карманах своей куртки, выискивая что-то, касаясь сквозь толщу ткани хрупкого девичьего тела. Она дрожала, видимо, ещё не согрелась. А телефон-то я дома оставил, хлопнул себя по лбу Валера и вдруг осознал, что выглядел сейчас каким-то гопником и маньячиллой, сквозь куртку лапая девчонку. Он смутился, он, кажется, покраснел. И тотчас он почувствовал, что футболка это не лучшее утепление зимой, пусть и в минус пять всего. Валера осознал, что стужа сковывает руки и, кажется, что пробирает холодом до самого мозга костей.
Так, знаешь, что, вставай, пойдём ко мне домой, согреешься, попьёшь чайку и в этот миг, вдруг будто вспомнил что-то, Так Новый Год ведь! Давай скорее! и он вскочил, схватил ведро, девчонке руку протянул. А та смотрела на него, немного недоверчиво, но, видимо, его нелепый вид её уверил, что Валера не какой-то ловелас, насильник или псих, она красивою улыбкой озарила предновогодний двор пустой, а после положила в ладонь Валерия свою и тихими шагами, они направились в соседнюю парадную, замёрзшими, как космос вечности, ногами, ступая по притоптанной пороше.
И в эту же минуту, когда они ступили под козырёк подъезда, когда Валера выудил из куртки ключ, сказав прекрасной юной незнакомке «Извините», над ними, с высоты седьмого этажа послышался вдруг крик.