Слышь, чокнутая, ты нам мешаешь. Очень мешаешь. Поняла? на удивление грубая речь была прервана ударом моего кулака в челюсть.
Парень отлетел к писуару, долбанулся уже теперь носом и тихонько сполз на пол. Друзья испуганно жались к стенке, девчонка уставилась на меня так, словно я только что вышел из летающей тарелки. Я поднял с пола Шольку, всучил ей куклу и вытолкал в коридор. Потом направился к парочке у кафельной стены. Их пристальные взгляды чуть не прожгли во мне дырку, а как только я взял одного из них за грудки, он блеванул мне на ботинки. Я замахнулся было, но передумал. Вывел приятелей из туалета и притянул за пиджаки к себе:
Значит так, бежим к директору и говорим, что бедняга Миха поскользнулся, упал и сильно ударился. Я, значит, оказываю посильную помощь. Запомнили? Супер! Пошли!
Нет, стоп, вернулись, парни, словно марионетки, подошли снова. Внимательно слушаем. Если кто еще из вас, дебилов, тронет Зойку, пожалеет очень. Пошли вон!
Отмотав порядочную гору салфеток, я принялся оттирать ботинки. Чуть мазанул и пол, куда стошнило парня, чтобы не слишком явно были видны мои следы. Услышал характерный топот по коридору и быстро вымыл руки. Хромоту нашего старика-директора я запомнил сразу.
Что-то меня насторожило, когда я мыл руки. Странный запах. Должно ведь вонять, причем не розами. Я помню те самые запахи, такие, что от запаха тянуло стошнить снова. Но нет. Ничего подобного не было. А что же было? Такое невероятно знакомое. Впрочем, на размышления времени не было тоже.
Когда господин директор распахнул дверь, я, имея совершенно благопристойный вид, приложив ко лбу ушибленного (во всех смыслах) намоченную тряпку, махал над лицом Миха своим носовым платком. Мокрую тряпицу я нашел на подоконнике, ей наша уборщица вытирала пыль.
Я опустил голову и тихим, подобострастным голосом рассказал, что мой товарищ по классу вел себя очень не осторожно, когда шел по мокрой плитке, оттого и произошло падение. Я пытался даже его удержать но, как же мне жаль, не успел. Видимо, теперь его должен осмотреть врач. Директор похвалил меня и прочитал небольшую лекцию, как важны друзья. И это в то время, когда пострадавший лежал на полу туалета, и из носа у него шла кровь!
Выговорившись, наш главнокомандующий с гордым видом ушел за медсестрой. Будто нельзя было привести её сразу. Я свернул платок и встал в дверном проеме. Придется, как лучшему другу, ждать медсестру. Ладно, сам напросился. Мой друг на полу зашевелился. Я подошел и присел на корточки рядом.
Те двое, что были с тобой, расскажут, какую неоценимую помощь я оказал в процессе твоего спасения. Нет, благодарностей не нужно, и я снова зарядил ему в челюсть.
А по коридору летала самолетиком, а может, бабочкой, не знаю, кем она была сегодня, Шолька. Пролетая мимо туалета, она подмигнула мне. Ну, вот как-то так, в один день, я приобрел миллион проблем и самого верного друга. Но я ни разу об этом не пожалел.
С того дня я принялся пасти Шольку. Куда бы она не ходила, я вроде как невзначай, шлепал следом. Таким образом, от неё тихони отстали, зато мне доставалось по полной. Видимо, они все же общались, размышлял я, но как и где заметить не получалось. Тычки, затрещины, подножки теперь это было мое. А однажды оборзевшая тихая команда встретила меня по дороге домой и отмутузила по полной. Я и сам не робкого десятка, двое ушли с серьезными фингалами, но я получился и вовсе красавцем. Заплывший глаз, разбитые нос и губа, кажется сломанное ребро.
Дома я прокрался к умывальнику, захватив из холодильника кусочки льда и постарался ликвидировать следы аварии. У меня не слишком хорошо получилось. Ладно, не получилось совсем. Но никто этого не заметил, хоть и стал я на следующее утро еще краше. Чудный городок оказался не таким уж и радужным, верно?
Впрочем, об одном событии я не рассказал. Пострадал я не зря. Сидя на лавочке в школьном коридоре и размышляя о бренности бытия, одним открытым глазом я увидел подбежавшую Шольку. Она смотрела на меня, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу, потом огляделась, вытащила леденец изо рта и сказала почти беззвучно:
Мне очень жаль.
Вернула леденец на место и убежала. А я сидел на лавочке и улыбался как дурак.
4.
Теперь мой день проходил примерно так.
Утром я шел к Зойкиному дому и, облокотившись на какое-нибудь дерево, ждал. Вставал постоянно в разных местах. Общение молодежи не слишком приветствовалось в здешних краях, вот и старался я не нарываться. Потом выбегала моя чудная подружка и я, как только мог медленно и размеренно шел следом. Девчонка, видно, поняла, что если будет носиться самолетом, мне за ней не успеть, не вызывая подозрений. Вот и шлепали мы к школе, любуясь местными красотами. Еще я заметил её рассматривание витрин магазинов и сообразил так она проверяет, рядом ли её телохранитель.