Нужна еще одна структура. Платформа в виде небесного тела, пригодного для жизни будущих пациентов. Нечто вроде перевалочной станции или эвакопункта, задумчиво почесывая подбородок с редкой старческой щетиной, произнес завкафедрой.
Еще раз убеждаюсь, что правильно сделал, когда решил прийти к вам за советом, подольстился Господь, потупив хитрые глазки в пол.
Не подлизывайся! шутливо погрозил собеседнику пальцем Саваоф. Сделаем так. Распределим обязанности.
Господь мигом навострил уши, не ожидая такого проявления энтузиазма от старого учителя. А тот, продолжал:
Ты и те с кем сумеешь договориться и привлечь к сотрудничеству занимаетесь подыскиванием подходящей планеты с учетом возможности канализирования энергопотоков нужной частоты и объемов, разработкой С-гена, его сертификацией в плане безопасности, а также разработкой механизма преобразования углерода в кремний. Я в свою очередь организационные функции по выбиванию фондов на организацию Платформы и прикрываю вас до поры до времени от всевидящего ока контрольно-ревизионного управления.
Спасибо, учитель. Честно скажу, что не ожидал от вас такого. Эта работа ляжет в основу моей будущей докторской диссертацией. Я уже приблизительно знаю ее тему и название. Нечто вроде «Эволюционных процессов направленного действия». Как-то так, в общем. И я непременно укажу вас как ее соавтора.
Пустое! отмахнулся старик, тем не менее, польщенный. С возрастом я растерял большую часть тщеславия, да и твоя слава, боюсь, будет сомнительной. А вот..
Что?! подался вперед Господь
Я уже стар, и мне давно пора было сойти с ума. Почему бы не сделать это сейчас?! горько усмехнулся профессор. Кстати, когда члены ВАКа за волосы потащат тебя на костер публичного осмеяния и остракизма за явное еретичество, не забудь позвать меня с собой.
Зачем, учитель? удивился Господь, тщательно приглаживая топорщащиеся в разные стороны упрямые пряди волос.
А затем, чтобы тебе там одному не слишком скучалось! со вкусом ввернул тот.
Потом прищурился и, склонив голову набок, как иногда любил делать, произнес уже вполне серьезным тоном:
Мне сейчас в голову ударила одна мыслишка, помолчал, пожевывая губы, и продолжил. Уж не хочешь ли ты стать богом у тех существ, которых собираешься вывести таким оригинальным способом?
В общем-то, нет. А разве это плохо?
И увидев, удивленно вскинутые брови профессора поправился:
Я имею в виду, что разве плохо участвовать в создании того, что должно быть гораздо лучше и светлее самого создателя?! А уж кем они там будут меня считать, так ли уж важно?
Не знаю, не знаю, покачал головой профессор.
Уже в прихожей, провожая неожиданного гостя. Профессор хлопнул себя по лбу сухонькой ладошкой:
Кстати! Когда будете внедрять этот свой С-ген, то не вздумайте сделать его доминантным!
Почему?
Ну как же!? Вы же не хотите, чтобы несчастные троглодиты умерли с голоду, проливая слезы над каждой убитой тушкой какого-нибудь зверя!
Хорошо, мы обязательно учтем этот момент, профессор. Спасибо, сказал он и аккуратно притворил за собой входную дверь.
Саваоф еще постоял какое-то время перед закрытой дверью, собираясь с мыслями, а затем прошептал, ни к кому не обращаясь:
Он или сумасшедший, или гений. Хотя одно не исключает другого. В любом случае он еще не догадывается, какой груз пытается взвалить на себя
На кухне засвистел забытый всеми чайник.
XV
Противно верещащий звонок комтора, словно катапульта подбросил Захарию с дивана кверху. Он и не заметил, как выйдя из кабинета, где медитировал почти до самого утра, уснул в гостиной на диване, даже не утруждая себя раздеванием. Пока соображал, где находится, пока искал глазами источник неприятных звуков, прошло еще несколько секунд. Комтор не унимался и продолжал настойчиво трезвонить. Наконец, найдя место, куда его вчера сам засунул на подзарядку, взял в руку и нажал на кнопку приема вызова. На маленьком цветном экранчике появилось лицо шефа.
Привет отпускнику и кавалеру! пророкотала красная от возбуждения физиономия шефа. Ну, ты и дрыхнешь! Я уже третий раз звоню. Думал, что случилось, хотел, уже было, посылать к тебе спасотряд.
Захария скосил глаза на стену, где висели часы, но они стояли. Хозяина не было почти три десятка лет, поэтому их заводом никто не озаботился, даже бабка Лукерья не додумалась.