Что-то я не пойму вас, учитель. Еще минуту назад вы говорили про скальпель, а теперь откуда-то взяли пинки в зад, с явной обидой заявил ученик.
Ну-ну, не обижайся, похлопал старик его по плечу. Не ты первый, не ты последний с революционными идеями в голове. Просто я хочу тебя предостеречь.
От чего?
Вмешиваясь таким радикальным способом в чужую жизнь, ты лишаешь ее права на самостоятельное развитие, превращая ее персонажей в игрушку, подобную этой несчастной лошади. Даже если у тебя что-то и удастся, то ты обрекаешься на вечную заботу о тех, кого приручил таким образом. И к тому же это уже будет не их история, а твоя, навязанная им извне.
Рука профессора все еще лежала на плече ученика. Господь поднял на собеседника свои голубые и чистые как бирюза глаза, полные решимости:
Во-первых, учитель, это будет не их история и не моя игрушка. Это будет наша история. Во-вторых, мы с вами знакомы уже немало лет, во всяком случае достаточно для того чтобы оценить мою решимость и ответственность. А в-третьих, учитель, не упрекайте меня за то, что в вопросе выбора между жизнью и смертью я выбрал жизнь.
Старик при последних словах ученика отдернул руку от его плеча, словно прикоснулся до раскаленной сковородки. Простые слова Господя, хлестнули старого профессора прямо по сердцу.
Хорошо. Предположим, что все это так. Что ты намерен предпринять конкретно в этом направлении? тихо и с какой-то обреченной грустью проговорил он.
Господь, чувствуя, что слегка «перегнул» в дискуссии с преподавателем, с явным удовольствием стал развивать дальше, поднятую им тему.
Для начала, учитель, выбираем планетарную систему, с уже существующей на основе углерода жизнью в высших ее формах, в прямой видимости от нас, для удобства канализирования двухсторонней связи. Естественно, когда я говорю о высших формах жизни, я ни в коей мере не подразумеваю под этим разумную жизнь. Для начала будет вполне достаточно хорошо развитых инстинктов у ее наиболее «продвинутых» обитателей. Полагаю, что с этим не возникнет никаких проблем. Несколько планетарных систем можно взять из каталога, а астрономы помогут выбрать оптимальную из них. Они же помогут сориентировать и сфокусировать энергоканал, направленный на нее.
Господь замолчал, давая передышку своим голосовым связкам и ожидая реакции профессора.
А дальше? кивнул тот.
Дальше Я тут как-то разговорился с приятелем, работающем на кафедре «Высшей нервной деятельности» Института Генной инженерии. Так вот, этот знакомый, зовут его Яхве, похвастался мне, что имея на руках образец ДНК исследуемого организма, без труда сможет синтезировать и вживить в эту цепочку полиморфный ген, заданной направленности и заложенными свойствами. Причем гарантировал, что он не будет отторгаться организмом реципиента, вследствие заложенной в него толерантностью.
В пылу полемики оба не заметили, как на пороге кухни появилась маленькая и такая же сухонькая как у хозяина квартиры, фигурка пожилой женщины.
Здравствуй, Господь! поздоровалась она.
Здравствуйте, тетя Энэя! поздоровался тот в ответ, вставая.
Ты что же, старый скаред, напустилась она на деда, позвал гостя в дом, а сам только стакан ему и дал, да и то, как я вижу пустой?! Хоть бы чаю согрел!
Да что вы, тетя Энэя!? Я ненадолго и сугубо по делам, отнекиваясь, замахал Господь руками.
А я предлагал. Он сам отказался, начал было оправдываться Саваоф.
Ладно-ладно, примирительно сказала она, беря в руки чайник и ставя его на плиту. Дайте, я хоть чайник поставлю, а то он совсем у вас холодный стоит.
Ты мать иди. У нас тут мужской разговор. Для женщин вовсе неинтересный, стал выпроваживать супругу с кухни профессор. А за чайником я послежу сам.
Хмыкнув и еще раз с видимым неудовольствием окинув пустую столешницу, тетя Энэя вышла из кухни, закрывая за собой дверь.
И какого же свойства ген ты собираешься внедрять? возвращаясь к прерванному разговору, поинтересовался профессор с хитрым, свойственным только ему, прищуром.
Я все продумал. Мы не станем перегружать внедряемый ген излишней функциональностью. Он будет до примитива прост, неся в себе всего лишь одну функцию, тут он сделал паузу и хитро прищурился, дожидаясь нетерпеливой реакции профессора, которая не замедлила наступить.