Милли не стал тянуть резину в дипломатических политесах, в которых был, откровенно говоря, не силен, поэтому сразу взял с места в карьер:
Несмотря на столь раннее утро, мы тут уже в курсе того, что у вас произошло. Это, безусловно, весьма и весьма масштабная трагедия мирового значения.
Да, ответил Афанасьев, для нас и для наших друзей это настоящая трагедия, унесшая жизни не только целого ряда руководителей ОДКБ81 высшего звена, но большое количество гражданских лиц, среди которых было много людей преклонного возраста и абсолютных некомбатантов.82И мы, разумеется не оставим это вопиющее злодеяние без ответа.
Я понимаю твои эмоции, Валерий, уже более вкрадчиво и продолжая фамильярно относиться к собеседнику, желая тем самым расположить его к себе, произнес Милли. Однако мне и моему руководству несколько непонятны твои телодвижения.
Что вы мистер Милли подразумеваете под «несколько непонятными телодвижениями» с нашей стороны? выдерживая официальный тон, спросил Афанасьев.
Я имею ввиду вашу игру ядерными бицепсами, сказал уже более жестко Милли, видя, что его собеседник не хочет поддерживать с ним игривый тон.
Наше поведение полностью соответствует угрожаемой обстановке, сухо констатировал Афанасьев и добавил, полагаю, что в схожей обстановке вы поступили бы точно так же.
Да, пожалуй, нехотя согласился тот. Но столь явно демонстрировать на показ открытые люки ракетных шахт Мы, в Штатах, расцениваем это как сигнал именно для нас, что не может вызывать у нас чувства искреннего негодования.
Это сигнал, прежде всего тем, кто намеревается в очередной раз погреть свои озябшие ладошки над огнем зарождающихся междоусобиц, который сами же и пытаются разжечь, с явным намеком на американский след в этом деле сказал русский генерал.
А вам не кажется, что ваши слова далеко выходят за пределы дипломатического этикета?! уже раздраженно бросил он в адрес своего визави.
Ну, раз вы так сразу приняли мои слова на свой счет, то у меня закрадываются вполне оправданные подозрения в достоверности моей точки зрения, без обиняков заявил Афанасьев. Переводчик, в звании капитана войск связи не смог скрыть своего удовлетворения и в порыве чувств поднял кверху большой палец, но тут же смутился своего невольного жеста и уткнулся в аппаратуру. Генерал неодобрительно покачал головой, но замечаний подчиненному делать не стал.
В таком случае, я вынужден от имени правительства Соединенных Штатов Америки и ее президента выразить вам генерал Аф-фа-на-си-ефф решительный вербальный протест против нагнетания вами атмосферы хаоса и недоверия в этот и без того сложный период наших взаимоотношений, добавив жесткости в свой голос, выпалил Милли на одном дыхании.
Я принимаю ваш протест, к сведению, равнодушно парировал Афанасьев. Осознавая, что несколько «перегнул палку» в разговоре с человеком, который и так находится «на взводе», янки сбавил обороты и уже более примирительно обратился к собеседнику:
Я все понимаю, Валери, с ноткой сочувствия произнес он, но и ты должен меня понять. На наших с тобой странах лежит тяжкое бремя ответственности за то военное всемогущество, что ниспослал нам Господь.
На том конце провода тяжко вздохнул русский Начальник Генштаба, и это несколько приободрило бойкого американца, продолжившего свои игру в интонации:
Можем ли мы, а вместе с нами и весь мир надеяться на то, что нервная реакция ваших стратегических сил, вызванная, только что случившейся трагедией, не будет иметь своего продолжения? вкрадчиво поинтересовался Милли.
Если за терактом не последует никаких враждебных действий, с какой бы то ни было стороны, направленных на подрыв суверенитета нашей страны и жизни ее граждан, то и с нашей стороны не будет более жесткого реагирования. А приведение войск стратегического назначения в состояние повышенной боевой готовности, будем считать, как незапланированное учение.
Вот это ты правильно сказал, Валери! повеселел представитель супостатов. Значит, я могу передать своему президенту, что инцидент близок к завершению?
Да. Но все-таки какое-то время мы еще подождем с окончанием до прояснения дальнейшей обстановки.
Да-да, я понимаю, поспешил американец, и все же я попросил бы тебя, Валери, не как твой извечный оппонент, а как простой житель планеты Земля, снизить градус напряжения в как можно более короткий срок.