Валера, тихо обратиля он к Афанасьеву, собрались все командующие родами м видами войск, командующие округами и флотами, последние в режиме телеконференции. Нужно срочно принимать какое-то решение.
Какое? очнулся Афанасьев, по-прежнему не обращая внимания на фамильярность своего зама.
Ты что тут из себя Незнайку строишь?! прошипел тот, белея лицом от приступа накатившегося бешенства. В стране вот уже почти полтора часа нет никакой власти! Вот-вот начнется всеобщая паника! А там анархия, которую уже не остановить никакими средствами, ибо она будет иметь не локальное проявление, а всеобщее. Никакого ОМОНа не хватит заткнуть все дыры.
Делать-то что, скажи толком?! беспомощно разведя руками, проблеял Афанасьев.
Что делать?! Да власть брать в свои руки! Вот что! едва не выкрикнул Рудов. Ты сам вспомни, как мы с тобой сидели на кухне у тебя и размышляли, чтобы мы сделали, если бы сами стояли у руля! Пойми, второго такого шанса нам уже никогда не представится!
При последних словах Афанасьев долгим и тяжелым взглядом окинул своего друга и зама в одном лице. Тот правильно понял его взгляд:
Дур-рак! процедил он сквозь зубы в лицо шефу. Если бы это было моих рук дело, то ты бы уже давно валялся здесь в проходе между кресел с прострелянной башкой, после отключения автоматического оповещения.
Но почему?! вскидывая брови, недоуменно и несколько обиженно воскликнул Валерий Васильевич.
Потому что восемнадцатое брюмера62 совершают исключительно под себя, любимого, спокойно ответил ему Рудов.
Хочешь сделать из меня помесь из Наполеона и Пиночета?63 хмуро спросил Афанасьев.
Н-е-т! зло хохотнул в ответ заместитель. Помесь из Минина и Пожарского!64
А почему я? Ведь наверняка остались в живых многие из руководства исполнительной и законодательной власти?! Из МИДа или ФСБ, в конце-то концов, попытался он, в последний раз, отвертеться от невыносимо тяжелой шапки Мономаха.65
Потому что у тебя в руках находится главный символ и атрибут высшей власти, терпеливо, как маленькому ребенку, объяснил он, с его точки зрения, данную очевидность.
Какой еще атрибут? непонимающе уставился на зама Афанасьев.
Да всё такой же! хмыкнул «пруссак». Это только в начале прошлого века символами власти были корона, держава и скипетр, а ныне 21-й век. И символ вон, топчется в сторонке, кивнул он на Завьялова, стоявшего неподалеку и делавшего усиленный вид, что все происходящее его не касается никоим образом.
К ним уже придвинулись и окружили плотной стеной командующие родами войск, к которым примкнули еще три человека, видимо появившиеся здесь совсем недавно. Среди мундиров с большими звездами на погонах гражданское одеяние двоих из них резко бросалось в глаза. Один из них был первым заместителем директора ФСБ Николая Пасечника генерал-полковник Николай Павлович Тучков, сорокадевятилетний, высокий и плечистый, с безукоризненной военной выправкой, выработанной целыми поколениями славных предков. В роду Тучковых он был не то седьмым, не то восьмым генералом, но первым кто примерил на себя мундир «жандарма». Второй, носил такое же звание, но был невысокого роста, худощавый и жилистый с лицом слегка тронутым седоватой щетиной плохо выбритых щек и подбородка. На вид ему было уже далеко за пятьдесят. Звали этого человека Дмитрий Аркадьевич Барышев и занимал он должность первого заместителя недавно назначенного директора СВР66 Сергея Покрышева. Кадровый разведчик, едва ли не полжизни, проведший на нелегальном положении, он как паук, сидящий в центре паутины, держал в своих руках нити, ведущие ко многим тайным операциям наших разведчиков за границей. Эти две фигуры, несмотря на немалые звания, одетые в цивильное приковали к себе всеобщее внимание. По служебной надобности им приходилось не раз бывать как в Центре, так и в Генштабе, поэтому их появление не стало ни для кого неожиданностью. Несмотря на то, что в русской армии всегда, еще с царских времен бытовало некое предубеждение по отношению к лицам в лазоревых67мундирах, к этим представителям из конторы «молчи-молчи»68относились все хорошо и даже по-дружески. Так как не раз могли убедиться в их профессионализме и порядочности. Третьим в этой «святой троице» был высокий, слегка седоватый, но зато отлично выбритый адмирал флегматичной внешности и с расслабленной улыбкой городского сибарита. Но внешность, как всегда, весьма обманчива. Это был матерый военный разведчик Костюченков Игорь Олегович, кстати, первый в этой должности, носящий погоны морского офицера.