Он бросился на колени перед монархом, загородив собой путь к калитке, и, крепко обхватив его ноги, умоляюще взглянул на Филиппа.
– Кто-то идет, граф! – испугалась Агнесса. – Уйдите! Оставьте меня! Я не принимаю этого предложения и не хочу больше о нем слышать. Ступайте, прошу вас, Тибольд!
– Пусти же, пусти меня! – вырывался король из рук Гереня. – Я понял все: ты хочешь его спасти! Ты – жалкий поверенный в любовных делах этого негодяя! Ах, подлец! Ах, изменник! Ты предал меня, своего повелителя, и, клянусь, заплатишь за это! Пусти, говорю тебе, или я расправлюсь с тобой сейчас же!
При этих словах он обнажил меч и замахнулся им на министра.
– Разите, государь! – крикнул Герень, еще крепче сжимая колени разъяренного монарха. – Убейте вашего верного слугу: его кровь принадлежит вам – пролейте ее! Разите! Пусть ваше оружие пронзит мое сердце, я не страшусь этого – ваши слова ранят куда больнее. Но знайте, пока я жив, я буду стоять между вами и вашей яростью. Слепой яростью! Вы заподозрили меня в бесчестии… А разве не бесчестие для короля – умертвить человека, которого вы сами и пригласили во дворец? И, даже не разобравшись, виновен он или нет…
– Пусти меня, Герень, – прервал его речь король, голос которого звучал теперь более спокойно, хотя и был все еще исполнен горечи. – Повторяю, пусти меня. Разве ты не видишь, что я спокоен? Да не хватай же меня так за ноги!
Герень встал, продолжая молить:
– Заклинаю вас, государь, успокойтесь прежде. Вам не следует так спешить…
Но Филипп, освободившись из сильных объятий, уже бежал по подъемному мосту. Он отворил калитку и прошел в сад.
Не выпуская меча из рук, он мчался по аллее к замку так, словно за ним гнались. С силой толкнув дверь, он вихрем влетел в приемную и одним взглядом охватил всю огромную залу. Находившиеся здесь воины тотчас прервали свои занятия, удивленные неожиданным появлением короля.
– Не видел ли кто графа Овернского? – спросил Филипп с притворным спокойствием, но голос выдал его волнение.
– Всего минуту назад он прошел здесь, государь, – отрапортовал сержант. – Похоже, очень спешил. И с ним был еще паж в зеленой тунике, который до этого искал его не меньше часа, наверное.
– Найти его и привести ко мне! – приказал король тоном, не допускающим возражений.
Всех словно ветром сдуло. Воины, опрометью выскочив из приемной, разбежались в разные стороны.
Спустя несколько минут епископ Герень вошел в приемную залу и тихо приблизился к королю. Филипп стоял посреди комнаты и напряженно о чем-то думал, наморщив лоб и устремив глаза в землю. Казалось, он не заметил прихода министра, Герень подошел к нему вплотную и почтительно, но не без твердости, взял его за руку, и король был вынужден обратить на него свой взгляд.
– Оставьте меня, Герень! Я не намерен сейчас говорить с вами, – сказал король. – И не пытайтесь меня успокоить – я не верю вам больше. Что же вы медлите? Я приказываю вам уйти!
– Каковы бы ни были последствия вашего гнева, государь, я готов вынести все, – отвечал министр. – Презирайте меня, если вам угодно, но выслушайте. Как вам известно, граф Овернский был не только товарищем по оружию брата вашей супруги, но и искренним другом ее отца. Вы ведь сами писали ее отцу о том, что святое судилище не признало развода и объявило ваш брак незаконным, и спрашивали, каким будет его решение в связи со всем этим. Вот я и думаю, что старый граф поручил Тибольду передать Агнессе свои требования и настоять на ее возвращении в отчий дом. Так кто из нас прав: я или вы, государь?
– Ах! – вскричал король, приложив руку ко лбу, – дайте подумать! – и после минутного размышления он добавил: – Ты абсолютно прав, друг мой. Я понимаю теперь, что послужило поводом для беседы между Агнессой и графом.