Недели через три (дошло) звонят кадровики:
- Мать твою, на собаку довольствие выписали на год, кто портупею теперь выкупит?
Так что отныне: собака моя не просто любимая, но аттестованная, состоящая в офицерском чине.
А тут как раз Государственная Дума вынесла на рассмотрение Федеральный Закон "О защите животных от жестокого обращения". Тот факт, что в нем содержатся внеправовые перлы, типа: "домашние животные - это одомашненные, бродячие и одичавшие", или - (о действии закона) "за исключением беспозвоночных, паразитирующих на человеке", или - "разведение животных с наследственно закрепленной повышенной агрессивностью", или - "естественная активность, а также страдание животных", или - "запрещение использования животных в учебном процессе и содержание их в детских учреждениях" и, увы, бесчисленное множество других, а также то факт, что Закон о защите животных начинается с постулата: как их быстро и безболезненно умертвить (ст. I), позволил пригласить на страницы этой книги правозащитника Собаку Штучку, которая предоставила нам свою переписку с дог-бойфрендом Муму Герасимовичем.
"Милостивый государь мой, Муму Герасимович!
На днях получила весточку от Вас, и долго не могла ответить по причине легкого недомогания. Не извольте тревожиться, недомогание было действительно шуточным, не заслуживающим и того, чтобы писать Вам о нем в этом послании, кабы не арест моей хозяйки из- за легкомысленного поведения.
Ох, недоброе время, чует мое собачье сердце, что скоро начнутся политические репрессии за плохое отношение к животным. А что, очень симпатичный способ посадить человека за решетку или ссудить кругленькую сумму денежек. Но вы-то не думайте о плохом. Теперь, говорят, Закон есть о нашей с вами защите. Тот Закон, говорят, обязывает оснащать наши будки по последнему слову техники, даже температурно-влажностный режим чтоб был соблюден, какой надо. Правда, не пишут, а какой - надо? Но вот цепи всякие там, а то и поводки придется в стране отменить: ограничение свободы передвижения. Правда, при этом надо надевать намордники. Вот ведь: какая трудная ситуация в стране, а видать, судьба зверушек - важнее.
Сим и заканчиваю писать, пора подавать голос: кто-то к дому подъезжает.
Преданная вам,
Borboncine Штучка."
"Душечка моя, Штучка.
Был чрезвычайно тронут вашим повествованием о страданиях жизни п неволе, до глубины взволнован несправедливостями, достающимися моему ангелочку. Как же вы пишете, чтобы я не тревожился. Да разве можно не тревожиться? Оно так-таки прямо непременно необходимо тревожиться вашею болезнию, "Педи Гри" всей жизни моей, выслушайте старика Муму, примите робкую его заботу о пашем будущем. Узнав о постигшем вас несчастии, обратился я к толмудам и свиткам, дабы найти is них хоть кроху справедливости по отношению к нам, кобелям и сукам, дай, думаю, узнаю, есть ли правда на свете. И ведь есть злодейкаматушка! Наши братья из Государственной Думы уже выносили, уже того гляди разродятся, то есть, чтобы быть точнее, душа моя, ощенятся законом о нашей защите, вот-то радости-то будет у нашего брата!
Да и у нас радость, сердечко мое, будет необычайная. Вот, к примеру, заведется у вас в вашем расчудесном домике мышка, а мы ее цап - и к ответственности. хозяйку-то вашу, поделом ей за непригляд и издевательство над психикой собачки Штучки.
Потерпите еще самую малость, голубушка, будет и у нас Юрьев день!
С пламенным парламентским приветом, ваш верноподанный Муму Герасимович, целую ваш мокрый носик, лапочка моя ненаглядная."
"Милостивый государь мой, голубчик Муму Герасимович!
А на прошлой недельке было у нас столпотворение инспекторов из Управления по борьбе с отделом дезобработки.