В ее глазах блеснул, разгораясь, огонек сигареты. Ответа не последовало, его заменила чуть заметная полуулыбка. Было в ней что-то загадочное, что-то сродни вызову, лукавство, смех
Могу предложить шампанское. Полусухое. Сохранилась у меня бутылочка коллекционного, что скажете?
Продолжая загадочно улыбаться, она медленно склонила голову, словно тот голубь, что недавно заглядывал в окно, нет, чем не знак согласия?!
С громким хлопком пробка вылетела из бутылки, ударилась в потолок чуть левее люстры, срикошетила и врезалась в стеклянную дверцу книжного шкафа. Та торжественно зазвенела, приоткрылась, но не треснула, отличный знак! В дополнение к триумфальному перезвону послышался искренний заливистый смех. Он посмотрел на нее, она смеялась, так живо, так весело, так натурально, так заразительно. Ее глаза светились, но теперь в них блестел не переменчивый огонек сигареты и даже не вспышки резвящихся смешинок, то был блеск веселья, отблеск удовольствия, что граничит с подлинным счастьем.
Он подал ей бокал, присел на валик кресла, будто невзначай положил руку ей на коленку.
Выпьем за знакомство, на брудершафт, до дна!
Следуя правилам игры, их руки переплелись, стенки бокалов соприкоснулись, хрустальный звон заполнил комнату. Секундная пауза. Бокалы осушены. На ее лице проявился слабый румянец, она запрокинула голову, прикрыла смеющиеся глаза. Он крепко обнял ее, прижал к себе, коснулся губами ее губ, на мгновение она расслабилась, поддаваясь страсти, но тут-таки напряглась и с силой оттолкнула его. Не усидев на округлом валике, он с грохотом свалился с кресла.
Вот тебе! Запомни, я не из тех, кто кидается на первого встречного! она поднялась, поправила платье. Гордо подняла голову, вздернула носик, модельной походкой прошлась по комнате. Остановилась на пороге, обернулась, выронила сумочку, побежала к нему
Глава 3
Он никогда не любил весну. Раздражала его чавкающая под ногами вязкая взвесь из снега воды и грязи, слякоть задавливала остатки сколько-нибудь приличного настроения, пронимала до костей весенняя прохлада, чрезмерно пресыщенная сыростью. Все это унылое разнообразие давило на него, пробуждая подлинную печаль, то отвратительное чувство, от которого можно скрыться разве что в своей квартире. Возникало непреодолимо-острое желание поступить именно таким образом, исчезнуть хотелось, потеряться, спрятаться от реальности, вот только сложно это, более того, практически невозможно. Нельзя полностью оградить себя от окружающего мира, пусть как бы сильно он тебе ни надоел. Так уж устроена жизнь, надо хоть изредка выходить из дому, надо, пусть даже этого меньше всего хочется
Туман. Особое погодное явление. Мрачное уныние в его серой непроглядной массе намертво переплелось с загадочностью и романтизмом. Удивительное явление, простое и понятное, но волшебное и чуточку пугающее. Живет оно, меняется, разрастается. Поднимается водяной пар, густеет и клубится, сталкиваясь с прохладой весеннего воздуха. Скрывает туман слякотные кварталы, прячет их за густеющей пеленой, приглушает краски, сглаживает контрастные детали. Удивительное преображение. Даже ветхие, давно требующие ремонта здания, прикрытые туманной пеленой, выглядят не так уж и уныло, появляется в их размытых очертаниях некоторое очарование, легкий и недолговечный шарм туманного города.
Концентрация пресыщенной сыростью дымки все увеличивалась. Туман уже не просто сглаживал недостатки серой улочки, он проникал вглубь домов, пробирался в каждую квартиру, да что там в квартиру, он забирался в черепные коробки владельцев недвижимости, устраивался там, расползался, путая мысли, мешая им формироваться. Запутывал, сбивал с толку, заставлял людей совершать глупые необдуманные поступки, принимать неверные решения. Медленно и неспешно шевелились бесполезные мысли, хотелось пройтись, проветрить голову, выгнать из нее этот опостылевший туман, но куда идти, если за окном туманной влажности гораздо больше!
Осторожно, постоянно оглядываясь, он шел вдоль строя жилых домов и всевозможных учреждений. Шел, будто по минному полю, всматривался в непроглядную серость, что витала уже не только вокруг него, но и внизу, под ногами, обходил большие и просто огромные лужи на давно требующем ремонта тротуаре. Мысленно ругал коммунальщиков, качал головой, но медленно и упорно двигался вперед и только вперед. Конечная цель утреннего моциона виделась ему весьма туманно, точнее, он сам не знал куда идет, не мог толком объяснить самому себе, зачем. Просто оделся, просто вышел из дому, лишь только за ней закрылась дверь. Послушно следуя зову сердца, направился в гущу тумана.