Они вышли у магазина и купили бутерброды. Энтони не любил занимать руки, и Лу сама понесла пакет.
На площадке четвертого этажа они подошли к окну перевести дух. Обежав всю улицу, взгляд упирался в воду; из-за озера со стороны Центрального вокзала доносились трамвайные звонки, было слышно, как в берег бьется вода. Отдышавшись, они поднялись на последний этаж. На двери была приколота визитная карточка Минти: «М-р Ф.Минти». Не найдя звонка, Энтони забарабанил в дверь рукой.
— Интересно, как расшифровывается это «Ф», — сказала Лу.
Дверь открылась, и Энтони объявил:
— Мы пришли завтракать.
— Невероятно, — сказал Минти. — Я очень рад. Обождите минутку — Минти приберется и заправит постель. — Они слышали, как он разгладил одеяло, вылил умывальный таз, куда-то пошел в шлепанцах, закрыл шкаф, передвинул стул. Потом вышел и пригласил: — Проходите, проходите.
— Познакомьтесь: мисс Дэвидж.
— Доброе утро, — сказал Минти. — Мне очень приятно, такая неожиданность. Ничего, если вы сядете на кровать? Хотите какао?
— Мы принесли бутерброды.
— Прямо пикник, — сказал Минти. Он опустился на колени, порылся в шкафу, вспомнил. — Вот беда! Хозяйка разбила мою единственную чашку. Спущусь к Экманам, у них есть. — Он продолжал оставаться на коленях, зажав в руке банку сгущенного молока. — Можно, конечно, пить и отсюда. Я не частый гость у Экманов. Могут не дать. — Он оживился: — Вспомним старину, Фаррант!
— Какую старину?
— Когда мы прятали в тумбочке банку сгущенки — как же вы забыли? И сосали через дырочку в крышке. — Он с сомнением взглянул на гостью: — Вы когда-нибудь тянули молоко через дырочку, мисс Дэвидж?
— Зовите ее Лу, — предложил Энтони. — Тут все свои. Хотите бутерброд? — Минти вынул ножик с двумя лезвиями, кривым шилом и штопором. Размеры ножика объяснили происхождение странной опухоли на его кармане. Минти принялся шилом буравить крышку.
— Не проще открыть консервным ключом? — спросила Лу.
— Это будет не то, — огрызнулся Минти. — И потом, у меня нет консервного ключа. — Он подал ей банку, зажигая в глазах недобрый огонек, когда, не пробуя, она передала ее Энтони. — Так что же, собственно, — спросил он, — привело вас к Минти?
— Дружба, — ответил Энтони, расправляясь с банкой. — Хотелось поймать вас до работы.
— Для хроники ничего нет?
— Ничего, — ответил Энтони. — Я рассчитывал, что мы вместе что-нибудь подыщем.
— А Хаммарстен дал хронику. И Пилстрем.
— Мы встретили их вчера в Тиволи.
— Об этом и речь, — сказал Минти. Он опустился на колени около умывальника и грустно продолжал: — Я знал, что они вас переманят, вы, наверное, пришли подготовить меня. Что будете работать с ними, а не со мной. Они предложили вам половину. — Он достал из шкафа еще одну банку, поболтал над ухом, положил назад. — Эту я вчера кончил.
— Что они написали?
— Пилстрем пишет, что Крог не дослушал оперу и уехал на автомобиле в Тиволи. Хаммарстен пишет, что в Тиволи он ездил обсудить какое-то театральное начинание, подробности в завтрашнем номере газеты.
— И это, по-вашему, хроника?
— Все, что он делает, — хроника.
— Ну, если вам этого достаточно, то разговор шел о «Перикле», — сказал Энтони.