Пробыл он на берегу Чарыша почти до двух часов. Место он выбрал подальше от людских глаз, а потому не единожды искупался в реке. Почему подальше от глаз, да потому что плавок или иного купального костюма у него не было. Купаться в подштанниках а иного белья тоже не было ему не хотелось. И мужики, и бабы в селе купались обычно именно в исподнем парни в подштанниках, а девки в нижних сорочках. Правда, обычно, всё же, раздельно группировались по полу. Но не хотелось Сашке купаться в исподнем суши его потом или валяйся в мокром на траве. А на той после покосов проступали приличные залысины земли, значит и стирать доведётся, а где и когда сушить? не сидеть же голышом в пролётке. А потому он именно купался голышом. Это было намного проще и удобней. Он только временами бросал взгляд в сторону дороги, хотя та и была далековато не приближается ли кто к нему. Но за эти четыре часа его никто не потревожил.
А далее Шурка напоил Воронка, вновь запряг его в пролётку и поехал в Пристань Воронок-то наелся, а вот ему самому нужно что-либо бросить в рот. Что он успешно и сделал в первом попавшем трактире. А далее уже по прямому делу. Фотографии были уже готовы, и смотрелся на них Александр неплохо что ни говори, а фотограф оказался мастером своего дела. В общем, вернулся Сашка в своё село, когда маленькая стрелка на настенных часах Игната Степановича не добралась до цифры «4». А того пока что дома не было понедельник во все времена был нелёгким днём.
И Шурка решил сделать Карелину сюрприз. Конечно, назвать его полностью сюрпризом и нельзя было, но, тем не менее Он решил подписать одну из своих фотографий и вручить человеку, который так много для него сделал. Сашка вынул из ячейки комода свою шариковую ручку и именно ею сделал на обороте фотографии следующую надпись: «На долгую память моему приёмному отцу, замечательному человеку Игнату Степановичу Карелину от Александра Большакова. Село Красноярка, Бийского уезда. 01.07.1913 г.» Казалось бы, что писать такой ручкой и оставлять свою настоящую фамилию, было большим риском. Но Сашка был уверен, что никакого риска нет. Во-первых, Карелин ни перед кем хвастаться этой фотографией не станет. А во-вторых, в качестве оправдания (если фотографию кто-либо, всё же, увидит) он может заявить, что откуда он знает, чем сделана надпись спросите, мол, у самого автора, если найдёте его. А фамилия? так это его псевдоним. Назвался так, считая себя большим человеком.
И нужно сказать, что сюрприз удался. Когда Игнат взял фотографию в руки, он тоже оценил её качество, а, когда взглянул на её оборот, то у него вообще увлажнились глаза. Он тихим, хриплым голосом только и смог промолвить:
Спасибо, Саша!
Это вам спасибо, отец, за всё то, что вы для меня сделали.
Карелин лишь, молча, махнул рукой, но потом, всё же, спросил:
Надеюсь, Василисе ты такую подпись на своей фотографии не сделал?
Конечно, нет. Но это как раз меня и мучает, хотя я прекрасно понимаю, что ей подобную подпись мне делать никак нельзя было.
Успокойся. Я ей своими словами всё объясню.
Я это понимаю. Вот видите, даже когда меня здесь уже не будет, вы всё равно продолжите помогать мне. Так что не машите рукой. Такая помощь далеко не пустяк.
Пустяк, не пустяк не будем спорить. Я это делаю, буду делать не только для тебя, а для неё, да и для себя тоже. Ты мне лучше вот что скажи и что, с завтрашнего дня снова на Чарыш, только в иную сторону?
Если ничего не случится, то да. Попробую поймать удачу. Вот только улыбнётся ли она мне А если и да, то когда?
Так, а вот в этом деле у тебя должны быть не сомнения, а вера, убеждённость. Поставь перед собой такую цель, и она обязательно свершиться. Ты же ни минуты не раздумывал над тем, прыгать ли тебе в воду через ту твою тучку. Вот и сейчас не раздумывай, а верь.
Я тогда не понимал последствий.
Тем более! А сейчас ты их понимаешь, вот и готовься к ним.
Легко вам говорить
Как раз нелегко, Саша! укоризненно взглянул на парня Игнат Степанович.
Ой, простите, дядя Игнат. Я совсем не то хотел сказать
Ладно. Не забывай записки вешать, где тебя искать. Ты пока ещё сельский врач.
Конечно, не забуду.
И 2-го июля Александр вновь поехал вниз по течению Чарыша, но уже в сторону Елбанки впервые туда почти через два года. Да, с того дня, как он 16 июля вошёл в село, он ни разу не был в том месте. А что ему было там делать? А вот сейчас дело нашлось. Дорога туда была похуже, нежели на Чарышскую Пристань, но проехать пролёткой, всё же, можно было. Для Воронка, это тоже, вероятно, был новый маршрут, поскольку при различных звуках он то «прищуривал» уши, то их настораживал. Но буквально через 15 минут они уже были на месте. Сашка определил это ещё издали, увидев знакомый песчаный спуск к воде, а за ним и холм. Когда пролётка поравнялась с ним (немного в стороне), парень определил, что трамплина там по-прежнему нет. Он чуть заехал в рощицу (или перелесок), выпряг Воронка и отвёл на луг, а сам расположился недалеко от холма. Он сначала думал расположиться на холме, но потом передумал Бог его знает, что могло произойти на сей раз, теперь в этом месте можно было ожидать любых неожиданностей.