Не забудь, что нам надо еще приобрести мебель, новый телевизор, компьютер, добавил ее муж.
Всему свое время, рассудительно заключила Оля.
Я очень за вас рада, растроганно сказала женщина.
Она порылась в сумке, достав оттуда пластиковый пакет. Раскрыла его, и на стол высыпались удивительные фигурки зверюшек, каких-то странных, но очень забавных существ. Все они были сделаны из дерева, ярко раскрашены и покрыты лаком.
Боже, какая прелесть! воскликнула Оля, с интересом разглядывая игрушки. Что это такое?
Ореховская миниатюра, ответила Тамара. Когда-то известный народный промысел, а нынче почти забытый. К счастью, нашлись люди, которые решили возродить его. Кстати, скоро мы будем проезжать город, где изготавливают эти фигурки. Скажите, кто вы по знаку зодиака? спросила она у ребят.
Мы? они переглянулись и рассмеялись, оба Близнецы. Поэтому все у нас одинаково: и мысли, и чувства, и поступки.
Вот вам талисман на память о нынешней встрече сказала женщина и передала им чудесную фигурку. Да сбережет он вас от всяких бед.
* * *
Незадолго до станции Тамара покинула купе и встала у окна. Андрей собрал свои вещи, попрощался с ребятами, пожелав им счастливого будущего, и тоже вышел в коридор.
Позвольте принести вам свои извинения, сказал он своей попутчице. Иногда, картина, которую рисуешь в своей голове, не совпадает с действительностью
Тамара молчала, лишь в уголках ее глаз мелькнула еле заметная усмешка. Андрей немного помедлил и задал вопрос:
Вы бывали в Ореховске?
Зачем вам это знать?
Просто еду туда в командировку. Услышал из вашего разговора с ребятами название города, вот и спросил.
Нет, я в этом городе никогда не была, сухо сказала Тамара.
Андрей пожал плечами. Он хотел было сгладить впечатление от своего ночного поступка. Но, похоже, не получилось, и в ее памяти он так и останется примитивным вагонным волокитой. Ну, нет, так нет. В конце концов, он ни в чем не виноват. Корнев взял сумку, коротко попрощался с Тамарой и направился к выходу. Уже находясь на перроне, бросил взгляд на вагонное окно. Женщина по-прежнему стояла в коридоре и внимательно смотрела на него.
Как ни странно, но Андрея Корнева не встретили. Собственно, никто, кроме Малышенко, его встречать и не должен был. Только Николай знал, что Корнев приезжает этим поездом. Но всегда отличавшийся пунктуальностью старый друг запаздывал, и это казалось необычным. Андрей походил по опустевшему перрону. Поезд, на котором он приехал, ушел, увезя счастливых молодых людей и странную женщину. Корнев перестал о ней думать, переключив мысли на предстоящие дела. Но где же Николай?
Достав мобильник, Андрей позвонил на квартиру Малышенко. К телефону долго не подходили, Андрей хотел было уже отключить связь, когда, наконец, в трубке раздался тихий женский голос. Андрей сразу узнал жену Николая.
Марина, это я, Андрей Корнев. Здравствуй. Я приехал. Ты не скажешь, где Николай?
В трубке очень долго молчали. И уже сама эта тишина показалась Корневу тревожной. Потом он услышал звуки еле сдерживаемых рыданий, сквозь которые едва прорывался голос Марины.
Андрей Андрей Николая убили.
Малышенко
Хоронили Николая Малышенко. Отыграла, как положено, траурная музыка, прозвучал российский гимн, отсалютовал почетный караул. Друзья и коллеги Николая поклялись на могиле отыскать убийцу и подвергнуть его самому суровому наказанию. Андрей Корнев тоже поклялся, только не вслух, а про себя.
Он стоял позади всех, стараясь не попадать под объектив видеокамеры, которая снимала процедуру похорон. Иногда сквозь толпу мелькало бледное и осунувшееся лицо Марины, жены Николая, в траурной оправе черного платка. С неземным выражением скорби в глазах она походила сейчас на мадонну.
Глядя на женщину, Андрей начинал чувствовать всю глубину утраты как бы ее сердцем. Перед этим чувством все остальное выцветает и меркнет. Андрей, хотя и хорошо знал Марину, тем не менее, удивлялся тому, с какой стойкостью она себя держала. Молча и отрешенно шла за гробом, с признательностью выслушивала слова соболезнования, словно машинально делала все, что полагалось, ее движения были точны и легки. Когда же гроб опустился в могилу, ни один звук не вырвался из ее уст. Лишь две слезинки, сверкнувшие на солнце алмазами, скатились по щекам. Вся сила сдерживаемой женской боли проявилась в этих маленьких прозрачных каплях