С избранием Кулакова членом Политбюро статус Полянского существенно понизился. И не потому, что «наверху» появился ещё один «брежневец». Для Дмитрия Степановича это было уже не существенно: из политической борьбы он выбыл. И это было не только объективным фактом, но и его собственным решением. Третий вождь «антихрущёвского сопротивления» теперь думал лишь о том, как бы уцелеть в своём нынешнем качестве.
Но отстоять даже занимаемые рубежи Дмитрию Степановичу не удалось. С избранием Кулакова в Политбюро сразу полноправным членом у Полянского «отобрали» весь Агропром. Под надзором у него остался только Минсельхоз.
Леонид Ильич «обезвредил» бывшего соратника ловко и корректно. И, главное: «на законных основаниях». Ведь Кулаков, длительное время работавший заведующим Отделом сельского хозяйства ЦК, а потом отраслевым секретарём ЦК, считался «наверху» крупнейшим после Леонида Ильича, разумеется знатоком отрасли. Как-то так получилось, что Полянский со временем утратил прежний авторитет. Он даже сам не заметил, как.
И вот теперь, «продвинув» своего человека в Политбюро, Леонид Ильич «порадел» тому в обретении максимума полномочий. Фактически теперь Кулаков определял сельскохозяйственную политику или, как минимум, отвечал за неё в Политбюро. Полянский же со временем превратился их хозяина в слугу, в рядового чиновника «без права голоса».
Оригинальность ситуации: «член Политбюро без права голоса» как-то не веселила. Ведь, оставшись наедине с тяжелейшей отраслью и её проблемами, не будучи в силах влиять на принятие решений, он превращался в хрестоматийного «козла отпущения» со всем набором услуг. Отныне «сельскохозяйственные шишки» становились достоянием исключительно его головы. А, вот, успехи отныне связывались только с «мудрой политикой ЦК во главе с товарищем Леонидом Ильичом Брежневым». Своей доли аплодисментов прихватив и чужую удостаивался теперь и секретарь ЦК Кулаков.
В итоге, Брежнев сделал так, что Полянскому стало уже совсем не до политики: «не до жиру быть бы живу». Всю остаточную энергию Дмитрию Степановичу пришлось направить исключительно на решение проблем сельского хозяйства увы, бесконечных.
Правда, он попытался объясниться с Генеральным. Хотя Воронов и отговаривал его: «нечего махать кулаками после драки». Сам Воронов уже не собирался «махать».
Леонид Ильич, отняв у меня Агропром и оставив только одно министерство, Вы лишили меня всех прав: только обязанности! Как же работать в таких условиях?
Брежнев отвёл взгляд в сторону: неприятного личного разговора избежать не удалось, так как Дмитрий Степанович подошёл к нему сразу же после заседания Политбюро. Леонид Ильич очень не любил «выяснять отношения». В своей практической деятельности он неукоснительно придерживался того принципа, который один писатель даже сделал названием своего романа: «Убей меня нежно!» Расставаясь с бывшими соратниками «посредством ноги» Леонид Ильич всегда старался придать этому расставанию вид полюбовного. Хотя любовью, во всех без исключения случаях, занимался он один: согласия партнёров не требовалось.
Ты неправильно ставишь вопрос, Дмитрий Степанович. Что значит: я «отнял»? Товарищи так решили! Товарищи решили, что необходимо усилить внимание к сельскому хозяйству. Причём, не просто внимание, а внимание партии! Политбюро! Товарищ Кулаков человек опытный, авторитетный на селе, хорошо разбирается в его вопросах. Кого, как не его, отряжать тебе в подмогу? Как говорится, «одна голова хорошо, но и вторая не пятая нога зайцу»!
«Отражать тебе в подмогу»! Наконец, Дмитрий Степанович понял, что разговаривать дальше бесполезно: «убойный» довод а сам неубиваемый. И ещё он понял то, что судьба его делает очередной и, вероятно, последний свой поворот. Больше всего его поражало то, что решение Брежнева действительно выглядело так, словно принималось всеми членами руководства: как никто другой, Леонид Ильич умел соблюдать «внешние приличия». И ведь никто не возражал! А некоторые даже думали, что мнение Брежнева это, в том числе, и их мнение. Даже больше того: что резолюция Генсека это концентрированная воля руководства!
Ты не обижайся на товарищей, Дмитрий Степанович Леонид Ильич «погладил» объект работы мягким взглядом. Товарищи хотят тебе помочь: работы-то невпроворот. Поэтому включайся! Я, конечно, знаю о ваших трениях с Кулаковым. Но надо стараться находить общий язык! Надо добиваться взаимопонимания! Для пользы дела, прежде всего! Пусть не будет дружбы, но пусть будут крепкие товарищеские отношения!