Поэтому в мои намерения не входит предлагать тебе прежнюю должность: в Секретариате вакансий нет.
Неужели?
«Шурик» вновь изыскал резерв для дополнительной кривизны: в прошлом году Брежнев «продвинул» в секретари ЦК Катушева, который в своё время «правильно» сориентировался «в вопросе Егорычева». Это к вопросу об отсутствии вакансий.
Но мы могли хотя бы нормализовать отношения.
Леонид Ильич сделал вид, что не заметил иронии профсоюзного «босса».
«Нормализовать»? перемешал иронию с любопытством Шелепин. Что Вы имеете в виду?
Перестань склочничать за моей спиной!
Леонид Ильич выразился прямо и совсем «недипломатично». Выразился именно так, как и хотел: устал «занавешиваться» улыбкой. Прозвучало это пожелание довольно жёстко и однозначно, хотя и сопровождалось совершенно не злым взглядом.
И не настраивай других против меня!
Это я настраиваю?!
Ещё не закончив фразу, «Шурик» принялся «накручивать себя». Маски были сброшены: «вечер переставал быть томным».
Вы, который методично выдавливает из Политбюро всё мыслящее инако, всё противящееся Вашему курсу на единовластие, обвиняете меня в том, что я настраиваю людей против Вас?!
Александр Николаевич отвёл взгляд в сторону, «по пути» звучно фыркнув.
«Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?»
Леониду Ильичу и не нужно было видеть сейчас выражения лица Шелепина: голос Александра Николаевича, переполненный желчью, отрабатывал за двоих. «Стирая с лица остатки грима», Брежнев вздохнул.
Ну, вот что
Добродушие «приказало долго жить».
как я вижу, Вы, товарищ Шелепин, доброго отношения к себе не цените. Поэтому я скажу прямо: не играйте с огнём, Шелепин! Мне известны не только все Ваши разговоры мне известен каждый Ваш шаг! Учтите это: в отличие от Полянского, я не дам Вам повода считать себя идеалистом!
Александр Николаевич почувствовал, как у него нехорошо засосало под ложечкой, а по внутренностям пробежал холодок совсем даже не бодрящий. Генсек почти дословно процитировал его «времён последнего разговора» с Полянским и Вороновым.
«Подслушивают! А, может, и хвост приставили!»
В тот же день Александр Николаевич поделился информацией с Вороновым и Полянским. На этот раз соблюдая все правила конспирации, почему содержание рандеву, в отличие от факта такового, и осталось для Брежнева неизвестным.
Это предупреждение всем нам, мрачно резюмировал Геннадий Иванович, когда Шелепин закончил «изливать душу». Ясное и недвусмысленное. И думаю, что Лёня не станет церемониться ни с кем из нас.
И что ты предлагаешь? вскипел Шелепин. «В кусты»? Не рановато ли, Гена?
Воронов устало махнул рукой.
Ничего я не предлагаю, не заводись! Просто я думаю, что нам нужно перенести центр тяжести на Политбюро и Пленум. Хватит играть в «заговорщиков»: пора «идти в народ». Это к вопросу «о кустах». Брежнева нужно «валить» гласно. На людях! Иначе он нас всех «отработает» поодиночке.
Легко сказать: «на людях»
Полянский качественно посерел лицом. В последнее время у них обоих у него, и у его лица было всё меньше оснований для мажорного окраса.
Вот именно! буркнул Шелепин, не оставив друга без поддержки и не оставшись без неё сам. Для того, что «свалить» Лёню на людях, нужно подготовить людей. Очень много людей! Не на Политбюро же мы будем их готовить!
Но и не здесь! веско парировал Воронов. Хватить уже нам уподобляться базарным кумушкам, да плакаться друг другу в жилетку! Пора активизировать работу на периферии пока ещё не поздно
Наступило молчание. На всех наступило. Первым выбрался из-под него Полянский.
Гена прав, Шура. А то мы только разговорами занимаемся. Да и то друг с другом. Дальше разговоров дело-то не идёт
Он огорчённо махнул рукой.
А какие были планы! Даже наметили участки работы! Кое-что даже успели сделать по мелочам. Но «до ума» так и не довели Ну, вот почему у нас, у русских, всё не как у людей?!
Он покосился на мрачного, как туча, Шелепина: вопрос был слишком глобальным для того, чтобы Александр Николаевич мог ответить на него. Тем паче в цензурной форме. Не дождавшись «рассмотрения крика души», Полянский ещё раз упал духом:
А ещё жалуемся, что Лёня «оптимизирует» нас поодиночке Лёня действует так, как и любой из нас действовал бы в подобной ситуации