Есть немного, усмехнулся Алексей.
Молодожены снимали пуховики, доставали документы, усаживались поближе к хозяйке, а Балашов с Артуром тем временем, закончив обед, поднимались в свои комнаты.
Да-а, философствовал Артур, оглядываясь на юную пару, племя молодое, незнакомое И чего ради в эту Тмутаракань приперлись?
Наверное, на Францию еще не заработали, предположил Балашов.
Слегка уязвленный Артур хмыкнул и недовольно покосился на соседа.
Кстати, о Франции. Насколько я знаю, к постимпрессионистам относится только Ван Гог. Писсаро был в авангарде импрессионизма, заметил Балашов, входя в свою комнату.
Наморщив лоб, Артур смотрел на закрытую дверь соседа, пока внизу не раздался бодрый голос Татьяны:
Вот и все. А теперь пошли наверх. Переоденетесь, а я пока стол накрою. На первое у меня борщ с пампушками. Любите борщ?
Мы все любим, весело ответил Алексей. А что такое пампушки?
Это небольшие булочки. Я сама пеку.
Ой, у меня уже слюнки текут, пожаловалась Настя. Ужас, как проголодалась.
Артур не стал дожидаться, когда поднимутся новоселы, скрылся в своей комнате.
А в холл вошли двое Юрий и молодая женщина в беличьей шубке.
Проходите смелее, не бойтесь. Тут все свои, сострил хозяин, слегка подталкивая новую гостью к «ресепшн».
А я первая? робко спросила женщина, озираясь по сторонам.
Нет, почему же? Народ подтягивается. Вы шубку-то снимите. У нас тут жарко. Давайте я помогу.
Ой, что вы! Я сама.
Она поставила чемодан и неловко стянула с себя шубу, да так и осталась с ней в обнимку, пока не вернулась Татьяна.
О! Вы Зоя! сходу угадала хозяйка.
Да. Откуда вы знаете?
Не так уж много у меня постояльцев. Добрый день. Садитесь, я оформлю вас. Юра, не стой, как столб. Помоги даме.
Ой, ну что вы, какая я дама? смутилась Зоя и почти выхватила из рук Юрия плетеный стул. Спасибо, я сама могу.
Ну, сама так сама, пожал плечами Юрий и переглянулся с женой.
Ты иди во двор, скомандовала Татьяна, принеси дров для камина.
Их уже девать некуда, огрызнулся он, но, увидев выразительный взгляд жены, сменил тон: Ладно, пойду. Мне возле сарая надо подмести.
Он вышел, и Татьяна заметила, как облегченно вздохнула Зоя.
Вы у нас на неделю, кажется? спросила хозяйка, глядя в компьютер.
Да.
Угу. Так. Вижу. Вепрева Зоя Борисовна. Ваш паспорт, пожалуйста. Угу. Занесем ваши данные
Она скользила пальцами по клавиатуре, заглядывая в документ. Зоя напряженно следила за манипуляциями хозяйки пансионата. На ее бледном лице горел нервный румянец. Приглушенные звуки на втором этаже вызывали в ней неосознанное беспокойство. Она всякий раз оглядывалась, услышав то смех Насти, то кашель Артура.
Скажите, а замки у вас надежные? спросила она, сжимая податливый мех шубки.
Замки? Какие замки? оторвалась от экрана хозяйка.
Ну, эти На дверях.
На дверях? Ну разумеется, пожала плечами Татьяна и окинула гостью внимательным взглядом. А вы чего-то опасаетесь?
Нет, почему? Но все-таки Как-то, знаете, в незнакомом месте
По-моему, вам нечего бояться. У нас надежные замки, кроме того, дом находится под охраной.
А-а, тогда конечно
Вы проходите в свою комнату. Она наверху, слева от лестницы. Оставьте вещи и сразу возвращайтесь, я приготовила обед. Скучать не придется. Сейчас спустятся молодожены и
А можно мне в комнате перекусить?
В комнате? Но Я не знаю. Если вам так удобнее
Да, мне удобнее в комнате.
Ну, хорошо. Я принесу в комнату.
Татьяна проводила новенькую задумчивым взглядом и пошла на кухню.
* * *
Актриса провинциального театра Воронцова, худощавая женщина, перешагнувшая сорокапятилетний рубеж, зябко поеживаясь и поочередно поджимая ноги, нетерпеливо всматривалась в темноту дороги. Оттуда, ей сказали, должно появиться такси.
А если оно не появится? Что тогда? Надо ведь что-то предпринимать. Можно, конечно, переждать на вокзале. Но ситуация обретает какую-то анекдотичность, черт возьми! Человек, задумавший проститься с земной жизнью, ждет своей участи в зале ожидания. Смех! Сюжет для водевиля.
Боже, как холодно! Ноги почти ничего не чувствуют. Хм! Еще один повод посмеяться. Оказывается, она не просто ждет такси, а репетирует предстоящий финал. Ведь именно этот способ она выбрала для своего ухода. Но зачем усложнять? Зачем портить людям праздник? Когда можно просто сесть в сугроб, забыться и уснуть.