Алька ныла, желудок требовал пищи вот и пришлось собирать в кулак все остатки храбрости и, схватив дочкин рюкзак, спускаться вниз.
От воспоминаний Лару аж передернуло. То, что она увидела в магазине, могло надолго отбить аппетит. К тому же в самом магазине были эти порядком побледневшие и осунувшиеся, но все такие же страшные. Лариса и сама не понимала, как она переступила через свой страх. Наверное это все же было из-за дочки. Ради нее она бы любому глотку перегрызла, похлеще любого «психа».
Вбежав в зал и отметив краем глаза, что кассирша за стойкой весьма тучная, а проход узкий, женщина ветром пронеслась меж рядов, сметая в рюкзак печенья и вафли. Крупы-макароны брать было глупо, ибо без плиты их бы пришлось хомячить всухомятку, но вот пару пакетов гречки Лара в рюкзак кинула. Ту можно было залить водой и оставить на ночь, тогда и есть ее вполне можно было так говорила инструктор по йоге, увлекающаяся сыроедением. Ларе тогда казалось это дуростью, но вот сейчас почему-то вдруг вспомнилось как нельзя кстати. В рюкзак так же полетело все, до чего Лариса успела дотянуться смотреть и сортировать было некогда. Тетка-кассирша все же неуклюже выбралась из-за стойки и теперь, задевая товар на полках своими телесами, устремилась прямиком к Ларисе, которую чуть было не вывернуло при виде объеденного плеча с обрывками тканей и видневшейся костью в обрамлении бурого мяса.
Лариса проскочила в соседний ряд и, постоянно оглядываясь, принялась искать спички ночи были все же прохладные, а отопление как на зло отключили. Но найти их в такой суете было невозможно, да еще и кассирша, пройдя ряд, оказалась буквально в нескольких шагах от Ларисы. Хорошо хоть в магазине было два выхода. Лара взвизгнула и, плюнув на все, бросилась к двери выхода.
Продуктов хватило дней на пять от постоянного стресса все время хотелось есть, а от осознания того, что еду нужно экономить, есть хотелось еще больше. Поэтому, когда за дверью чей-то голос пригрозил забросить гранату в помещение, Лариса не стала выкобениваться и тут же согласилась выйти. А теперь вот сидела и пыталась обмозговать свое решение. Но чем больше она задумывалась над ситуацией, тем все больше убеждалась, что иного решения просто не было. Ибо второй вариант был умереть с голоду.
Наверное, резко изменившееся поведение Ларисы все же бросилось в глаза командиру группы, так как он крикнул в открытую дверь, ведущую в капитанскую рубку, чтобы капитан правил в сторону Южной бухты, а сам направился к Ларисе, которая сжималась с каждым его шагом в ее сторону.
Вы чего-то боитесь? сел напротив нее мужчина, внимательно глядя женщине прямо в глаза. Все же взгляд у того был тяжелый, заставляющий внутренне сжиматься. Лара глаза не отвела, хоть это было и не легко. Смотрела прямо на него и пыталась понять, откуда она могла его знать, потому как этот мужчина в серой форме и с черной банданой на голове казался смутно знакомым уж что-что, а память на лица у Лары была натренированной.
Куда мы плывем? дрожащим голосом перебила его Лариса и крепко сжала ладонь дочери, отчего та аж пискнула от боли и с удивлением уставилась на мать.
Что? А Сначала турне по Южной бухте. Надо глянуть кой-че.
А потом?
Потом на базу.
А
Где у нас база? Я что-то не понимаю, что именно вас так беспокоит? мужчина подался вперед, облокотившись локтями на широко расставленные ноги. Вы бы предпочли остаться в самом центре города, где с трудом прошла хорошо вооруженная группа людей? И заметьте отнюдь не дилетанты в вопросах применения оружия. Что вас так пугает?
Меня не Лариса нервно сглотнула и быстро замотала головой из стороны в сторону, попытавшись переубедить мужчину. Но тот хитро улыбнулся, словно видел все эти попытки насквозь и считал их абсолютно жалкими. Поняв это, Лара и вовсе скисла.
Не надо меня лечить! перешел на молодежный жаргон командир отряда. А то я не вижу Врать у вас не очень получается, а уж расширенные от страха глаза я ни с чем не спутаю. Так что? Рассказывайте, что вас так волнует.
Лариса засопела, не зная, что ответить на эту изобличительную речь. Поэтому не нашла ничего лучше, как сказать сущую правду.
Я боюсь неизвестности. Нет, не так Я боюсь вас.
Меня? искренне удивился собеседник и откинулся назад, удивленно приподняв брови, словно искренне не понимал, чем же он мог напугать эту женщину. Чем же я так страшен?