Шесть лет ждать?! ужаснулась Аминат. Эта ленивица вырастет нескоро!
Тут она фыркнула, сообразив, что Асех шутит. Твердо заявила:
Поговорю с отцом, когда вернется из Кафиша.
Отец решает судьбу сына, возразил Асех, за судьбу дочери отвечает мать.
Тогда я снова ее попрошу.
Улыбка Асеха стала явственнее.
Нетерпение украшает невесту.
Зато сдержанность не к лицу жениху!
Асех продолжал улыбаться ее горячности.
Не спеши. Лучше я сам поговорю и с твоим отцом, и с Сетун-ахом.
Аминат, дай себе волю, долго бы еще курилась от негодования, как песчаная дюна под ветром. Однако, если Асех не считал нужным тревожиться, то не пристало беспокоиться и ей. Было бы смешно, откажись она доверять уму и силам собственного избранника.
Асех, видя, что она успокоилась, заговорил о другом:
Какую машину ты видела?
Серебристую машину, вон там, она вытянула руку, указывая.
Я тоже ее заметил.
Да, она ехала с запада на восток, вдоль хребта Румяных гор. Наверное, из Бериата. Только куда? Никак не могу догадаться.
Здесь не бывает ни туристов, ни ученых, с расстановкой проговорил Асех.
Я подумала: может в соседнем становище кто-нибудь заболел? Они поспешили за врачом, и это неслась в Этиаш санитарная машина?
Нет, ответил Асех после короткого раздумья. Заболей кто-нибудь из соседей, мы бы непременно узнали. Они поехали бы в Бериат за врачом мимо нашего стойбища.
Верно, никто не проезжал, согласилась Аминат. И снова в ее сердце змеей вползла тревога. Чья же это была машина, Асех?
Он улыбнулся и, делая вид, что поправляет покрывало девушки, коснулся ее блестящих черных волос. Обычно женщины племени заплетали четыре косы и укладывали короной. Но Аминат причесывалась на городской манер, скручивая волосы в тяжелый узел на затылке. Волосы у нее были густые, но не вились, о чем она в тайне не переставала сокрушаться, завидуя кудрявым подружкам.
Асех провел кончиками пальцев по ее волосам, дотронулся до висков. Сказал внезапно тихо:
Аминат Машина давно уехала, песок занес отпечатки шин. А мы все гадаем
Девушка прижалась щекой к его руке словно к раскаленному на солнце камню прильнула.
Послышался шелест осыпающегося песка и мелких камешков. Асех отдернул руку. С обрыва, проваливаясь по щиколотку в песок, сбегала девочка. Летела так стремительно, что чуть не промчалась мимо. Асех подхватил ее и удержал.
Алия! воскликнула Аминат, не выказывая ни малейшей радости от встречи с сестрой.
Догадливая девчонка сообразила, что явилась не вовремя, и начала оправдываться:
Меня мама послала. За тобой. Нужно укрепить шатер утром, в спешке, плохо поставили.
Она обращалась к Аминат, но смотрела на Асеха и улыбалась самым умильным образом, пока не вызвала ответную улыбку. Затем быстро повернулась к старшей сестре и показала язык. Потом закружилась на месте, хвастаясь праздничным нарядом красной рубахой, шароварами в красную и черную полоску и белым покрывалом.
Алия горной козой взлетела по крутой тропе на одну из вершин холма, издалека напоминавшего спину верблюда. Холм так и назывался «Двугорбым.» Аминат, сберегая драгоценную лошадь, избрала другой путь. Плавный, еле заметный подъем вел в седловину между двумя «горбами». Склон, обращенный к седловине, был пологим, его с легкостью одолевали и лошади, и овцы, и верблюды.
Оказавшись наверху, Аминат снова увидела Алию. Младшая сестра заметно присмирела, и не диво: у тропы поджидала мать, а детям было прекрасно известно, что Дамига не выносит капризов. Она не была суровой, но очень требовательной; редко кто отваживался ей перечить. Ее окружало особое поклонение Дамига слыла первой сказительницей племени. Никто не умел лучше нее оживить древнюю сказку, заставить слушателей плакать над судьбой несчастных влюбленных или смеяться над проделками хитрецов.
Аминат глядела на мать с робостью и восхищением. Дамига успела нарядиться к празднику, тонкие золотые браслеты позванивали на запястьях и щиколотках; широкие, литые стягивали руки выше локтей. Вместо обычного шнура, поддерживавшего головное покрывало, лоб охватывала цепочка с подвесками. Две цепочки и ожерелье покоились на груди, на пальцах поблескивали кольца муж не уставал засыпать Дамигу подарками. Ни одну женщину племени так не баловали.
Алия, расседлай кобылу, распорядилась Дамига. Аминат, ступай за мной.