Но прежде чем он успел ответить,
регент поспешил поддержать предложение посла:
– Мессер де Феррарис, я прошу вас правильно оценить ситуацию: если обвиняемый в самом деле тот, за кого выдает себя, тогда применение к нему
крайних мер воздействия Может вызвать неудовольствие нашего высокого друга графа Бьяндратского.
Подеста опустил голову. Наступила пауза.
– Каким образом обвиняемый может доказать свое происхождение? – спросил он наконец.
– У меня было письмо от аббата монастыря Всемилостивой Божьей Матери в Чильяно, которое стащил Лорендзаччо… – начал Белларион.
– У нас есть это письмо, – нетерпеливо прервал его подеста. – Но там ничего не говорится о вашем предполагаемом усыновлении.
– Он утверждает, что пришел из монастыря в Чильяно, куда синьор Фачино Кане отдал его на воспитание много лет назад, – вновь вмешался мессер
Алипранди. – В интересах правосудия убедиться в истинности его слов. К счастью, это нетрудно сделать – достаточно привезти сюда из монастыря
кого нибудь из монахов, чтобы они могли свидетельствовать в его пользу.
Подеста задумчиво потрепал бородку.
– Ну и что дальше? – с сомнением в голосе произнес он.
– Тогда, мессер, вы сможете избавиться от подозрений насчет связи этого юноши с бандитом, а трагические события прошлой ночи могут предстать
перед вами в несколько ином ракурсе.
И, к разочарованию зевак, рассчитывавших на более продолжительный спектакль, судебное заседание на этом закончилось, а Белларион лишний раз имел
возможность убедиться в том, сколь многое в жизни зависит от удачного выбора родителей.
– Вор, шпион, убийца, – так, встретившись после суда с Дионарой, отозвалась о Белларионе принцесса Валерия, вложив в эти нелестные
характеристики, казалось, весь гнев и негодование, на которые была способна. – Дура, как только я могла поверить ему. Он разбил все мои надежды.
– Но что, если он действительно тот, за кого выдает себя? – участливо спросила монна note 47 Дионара, озабоченная подавленным настроением своей
госпожи.
– От этого он не станет лучше. Его послали шпионить за мной, чтобы раскрыть заговор. Мое сердце не обманывало меня, но я почему то больше
прислушивалась к его болтовне.
– Зачем же он умолял вас порвать с заговорщиками, если сам был шпионом?
– Чтобы подробнее узнать о наших планах. Это он убил Спиньо, а Спиньо был самый умный, верный и смелый из всех моих друзей. Он один умел
обуздать горячность остальных или в нужный момент подтолкнуть их к решительным действиям.
Глаза принцессы наполнились слезами.
– А почему тогда его арестовали? – недоуменно спросила Дионара.
– Случайно. Это не входило в планы регента. Я пришла сегодня только для того, чтобы увидеть, как он сумеет выпутаться из этой заварухи, – и я
увидела.
Однако для мадонны Дионары все случившееся представлялось не столь кристально ясным.
– И все таки я не понимаю, зачем Беллариону понадобилось убивать графа.
– Неужели? – ироничным тоном сказала принцесса. – Нетрудно представить себе, что произошло прошлой ночью. Спиньо давно подозревал этого
Беллариона, и после визита мошенника во дворец подозрения графа переросли в уверенность. Поздно ночью, дождавшись возвращения Беллариона в дом
Барбареско, Спиньо задал ему несколько вопросов – я думаю, неудивительно, что они оба были полностью одеты, – и Белларион, спасая свою жизнь,
зарезал графа. Поняв, что заговор сорван, Барбареско и всем остальным не оставалось ничего иного, как бежать из города.