В этом месте рассказа Белларион прервал его:
– Мне кажется, что регент поступает несколько неосторожно. Всем известно, что именно он назначил Каструччо на эту должность и, следовательно,
должен отвечать за его поведение.
Но Барбареско лишь пренебрежительно рассмеялся.
– Либо вы недостаточно наблюдательны, либо совсем не знаете ловкости нашего регента. Он не раз получал заявления, что Каструччо совсем
неподходящий компаньон для будущего правителя Монферрато. Ну и что? Это оказалось для него лишь еще одной возможностью продемонстрировать свои
отеческие добродетели н упрямство юноши. Как, заявляет он, регент может указывать принцу, который настолько привязался к мессеру Каструччо, что
ни под каким предлогом не желает расставаться с ним? Разве он не прав?
Белларион нехотя согласился.
– Конечно, прав, – продолжал Барбареско, удивленный его несообразительностью. – Этот Каструччо знает, как завоевать любовь и восхищение юноши и
чем разжечь его воображение. Трудно представить себе лучшее орудие для замыслов регента и худшего товарища для принца.
Далее Барбареско пояснил, что, пытаясь спасти своего брата и рассчитывая на помощь некоторых лишенных права собственности сеньоров Монферрато
почти сплошь гвельфов, – принцесса Валерия организовала заговор против маркиза Теодоро с целью низложить его и передать власть в государстве в
руки регентского совета до того времени, пока Джанджакомо не вступит в совершеннолетие, и он, Барбареско, рассчитывает стать главой этого
совета.
– Жаль, что маркиз Теодоро успел заслужить любовь и уважение народа, – покачал головой Белларион.
– Небеса всегда поддерживают правое дело, – вскинув голову и важно выпятив грудь, ответил Барбареско.
– Я сомневаюсь вовсе не в помощи свыше, а насчет тех средств, которыми мы располагаем.
Это замечание, казалось, отрезвило Барбареско, оставившего мир сверхъестественного и вернувшегося на землю. Но его поведение несколько
изменилось. Он стал скрытен и уклончив. Он сказал только, что не одинок в своем стремлении разоблачить политику регента. Не менее дюжины
сеньоров работают сейчас в этом направлении. Остальные, по его словам, неизбежно присоединятся к ним, когда узнают всю правду о маркизе Теодоро.
Это, по видимому, и было то сообщение, которое Беллариону предстояло передать принцессе, но столь скудная информация явно не устраивала юношу.
– Принцессе Валерии, – сказал он, – все это давно известно и ничуть не успокоит ее. Она требует чего то более определенного.
Барбареско совсем не понравилась его настойчивость, но в конце концов он обещал назавтра собрать у себя главных соучастников заговора, так чтобы
Белларион смог из первых рук узнать интересующие принцессу Валерию подробности.
Удовлетворенный, Белларион попросил разрешения остаться у Барбареско на ночлег, и его провели в убогую грязную комнату, мало отличавшуюся от
остальных помещений в этом огромном запущенном доме. Лежа на жесткой постели, он размышлял о гнусном регенте, глупом мальчишке и великодушной
принцессе, готовой взяться за сомнительно организованное дело, которое может стоить головы не только ей, но и ее никудышному братцу.
Глава VII. СЛУЖБА
На другой день, еще до полудня, в доме собралось не менее полудюжины заговорщиков, которых мессер Барбареско, уступая настойчивым требованиям
представителя принцессы, вызвал на совещание. Четверо из них, включая графа Энцо Спиньо, были выселены из Монферрато гвельфами, которым пришлось
приехать в Касале под чужими именами. Как часто бывает на подобных встречах, они много говорили, но никто не предложил ничего конкретного, так
что Белларион в конце концов не удержался от реплики:
– Синьоры, мы понапрасну тратим время.