Их стало уже четверо, и возглавлял их все тот же молодой офицер, который в поисках Лорендзаччо
ворвался на постоялый двор «Олень».
– Что случилось? – холодноватым тоном, будто досадуя на непрошеное вторжение, спросила она его. – Что вы ищете здесь?
– Одного мужчину, принцесса, – отрывисто ответил офицер, не успев как следует перевести дыхание после быстрого подъема.
Она быстро взглянула ему за спину и заметила группу придворных, следовавших по пятам стражников.
– Мужчину? – переспросила она. – Было бы чудом, если бы вы встретили здесь мужчину.
Один из тех, к кому была адресована насмешка, совсем мальчик, которому еще не исполнилось и шестнадцати, густо покраснел. У него были такие же,
как у нее, карие глаза и каштановые, с рыжеватым отливом волосы, но в чертах его лица не ощущалось твердости характера. Его по мальчишечьи
худощавая фигура была облачена в короткую, чуть выше колен, великолепную тунику note 33 из золотой парчи, подпоясанную золотым кованым поясом, с
которого свисал кинжал с рукояткой, украшенной самоцветами; на его высокой шапке пламенел огромный рубин, на одной ноге у него был зеленый чулок
и желтая туфля, на другой желтый чулок и зеленая туфля. Это был синьор Джанджакомо Палеолог, маркиз Монферратский.
Юного маркиза сопровождали его наставник мессер Корсарио, чье богатое темно лиловое платье заставляло предположить в нем скорее придворного, но
никак не ученого мужа, и синьор Каструччо да Фенестрелла, молодой человек не более двадцати пяти лет от роду, с длинными тонкими волосами,
бледным, но весьма красивым лицом и бегающими глазами.
– Только попробуйте рассмеяться, Каструччо, – капризно бросил тому маркиз.
Тем временем офицер отдавал распоряжения:
– Двоим обыскать заросли около ворот, двое – со мной. Так вы никого не видели, ваше высочество? – обратился он затем к принцессе.
– Неужели я не сказала бы вам? – уклончиво ответила она.
– Совсем недавно сюда через калитку в саду вошел некий мужчина.
– Откуда вам это известно?
– Об этом говорят следы…
– Следы? Какие следы?
Он рассказал ей, и на ее подвижном лице отразилось сомнение.
– Весьма зыбкое основание для такого вторжения, мессер Бернабо.
Офицер почувствовал себя несколько неловко.
– Ваше высочество, вы не совсем верно поняли мои намерения… – начал было он.
– Я надеюсь, – перебила она его и с беззаботным видом, словно происходящее не интересовало ее, встала к нему боком.
– В храм! – Бернабо махнул рукой двоим ждущим его распоряжений стражникам.
Услышав его слова, она резко обернулась к нему, и ее глаза возмущенно сверкнули.
– Как, без моего разрешения? Ведь этот павильон, мессер, моя собственная беседка.
– В нем мог спрятаться тот самый малый, которого мы ищем, – нерешительно предположил Бернабо.
– Это исключается: я сама только что оттуда, и там никого не было.
– Вам изменяет память, ваше высочество, – заметил Бернабо. – Поднимаясь сюда, я видел, как вы шли по лужайке со стороны рощи.
Она вспыхнула, услышав поправку.
– Ваша бдительность, Бернабо, безгранична, – тоном, который заставил его измениться в лице, медленно произнесла она после небольшой паузы. – Я
не забуду этого, равно как и вашего недоверия к моим словам. Пожалуйста, ищите, и пусть мое присутствие не смущает вас.
Офицер учтиво поклонился ей и, сделав знак стражникам следовать за ним, шагнул на мраморный мостик. Однако их поиски оказались бесплодными.
– Я вижу, вы понапрасну трудились, – поддела принцесса озадаченного Бернабо, когда стражники вернулись из павильона.