ДЕНИС. Бухгалтера в нашем случае.
МАРТА. Не нравится найди другого. У меня нервы тоже не железные.
ДЕНИС. Ты серьезно считаешь, что посоветовать больше радоваться и быть собой стоит 25 долларов в час?
МАРТА. Я помогаю людям принять себя. Это не так просто, как тебе кажется.
ДЕНИС. Что ты помогаешь?! У меня панические атаки и проблемы с перемещением. Я работать нормально не могу!
МАРТА. Тебе нужно что-то предпринять, чтобы ребенок ответил.
ДЕНИС. Это твой совет?
МАРТА. Это мой совет.
ДЕНИС. Не отвечает он. Что дальше?
МАРТА. Придумай что-нибудь. Я не могу за тебя все делать. Если бы ты ко мне прислушивался и не писал злобного говна, то мы бы спокойно во всем разобрались. Ты сам создал проблему сам должен ее решить.
13ДЕНИС. Я попробовал встретится с Наташей.
МАРТА. И как все прошло?
ДЕНИС. Как обычно никак. Я сейчас вообще думаю, как я мог выносить все это годами. Как мы могли что-то вместе планировать и все такое.
МАРТА. Что именно выносить?
ДЕНИС. Ее раздражение, недовольство постоянное. Эту ее обиженную позицию. Я правда старался, чтобы все как-то нормально прошло. Но она с самого начала все стала портить. Цветы ей не те, не той длинны, не того цвета, не тот ресторан.
МАРТА. Ты не знаешь, какие цветы она любит?
ДЕНИС. Да не в цветах дело! Не важно было, какие цветы я принесу. Просто если она захотела быть недовольной, то она будет. И поверь мне, повод она найдет.
МАРТА. Мне кажется, ты немного преувеличиваешь.
ДЕНИС. Нисколько. Раньше мне вроде нравилось ее как-то успокаивать и прочее. Но сейчас я не понимаю даже, зачем мне это было нужно. Зачем я этому всему подыгрывал. Она ведь просто внимание к себе привлекала таким идиотским способом.
МАРТА. Может, ты действительно уделял ей мало внимания?
ДЕНИС. Уделял сколько мог. Не мог же я с утра до вечера возле нее сидеть и все ее капризы выполнять. Мне нужно было работать, строить дом. Конечно, это отнимало время. Но ей же не пятнадцать лет, правда? Она же могла понимать, что так оно все и бывает, у всех причем.
МАРТА. А про то лето, про ящерицу ты спросил?
ДЕНИС. Она не помнит ничего такого.
МАРТА. Она действительно не помнит или из злости так сказала?
ДЕНИС. Не помнит, а из злости она сказала, что подает документы на развод. А потом попросила официанта поставить ей все за соседний столик. И сидела ела там.
МАРТА. А ты?
ДЕНИС. И я ел.
МАРТА. Я имею в виду, ты не пытался как-то все исправить? Поговорить с ней?
ДЕНИС. Стейк становится деревянным, если его сразу не съесть.
МАРТА. Она действительно подаст на развод.
ДЕНИС. Понимаю. Изначально глупо было пытаться с ней поговорить.
МАРТА. Не знаю, что и сказать Ты мастер все испортить.
ДЕНИС. Мне тут одна штука показалась странной. Там в письме было написано, что Марк быстрей меня прочитал Типа мы там читали вслух наперегонки
МАРТА. Что тут странного? Он и рисовал лучше тебя.
ДЕНИС. Штука в том, что он, сколько я себя помню, заикается.
МАРТА. Интересно.
ДЕНИС. А еще это, наверное, последнее лето было, когда мы вместе в деревню ездили. Меня потом в Суворовское училище отдали. Реже дома бывал, вот и не отправляли.
МАРТА. Денис! Так ты военный?
ДЕНИС. Нет, не военный. После училища я в политех пошел, а там просто военная кафедра. И то я это только для того, чтобы в армию не идти.
МАРТА. А мне кажется, ты был бы хорошенький в форме.
ДЕНИС. Но я и близко не военный.
МАРТА. Но ты такой скрытный и сдержанный. Как будто военный. Тебя трудно раскусить.
ДЕНИС. Раскусить меня сложно, потому что ты не доктор.
МАРТА. Но, признаться, мне нравится, когда мужчины такие. Мужчина не должен быть слишком эмоциональным. Есть такие мужчины, что на первом сеансе в слезы. Весь липкий, плачет, обниматься лезет. Меня от такого вообще воротит. А ты ничего, сильный.
ДЕНИС. Странно от тебя что-то хорошее слышать.
МАРТА. Почему странно? Разве я мало хорошего тебе говорю?
ДЕНИС. Кажется, впервые. А еще у меня такое ощущение, что мы топчемся на месте.