Отнесу, говорю, в университет, пусть расшифруют надпись, может, цена прыгнет.
А женщину с борджгали зачем срисовали?
Так тоже удивился, никогда такую не видел.
Возникла пауза. Старик барабанил пальцами по столу. Затем заговорил раздраженно:
Я вам откровенно скажу, что, если вы меня обманываете, будут последствия. Вы тоже в нашем университете? Гергедава, вы его откуда знаете? Наш студент?
Друг детства, не стал врать Гия.
А в университете я не учусь, обманул Дато.
Смотрите, я наведу справки, я обращусь куда следует выговаривал профессор. Он поднялся, оперся руками на стул: Как мне найти вашего близкого на Сухом мосту?
Какой он мне близкий, я же сказал: парой слов перекинулись. Думаю, там сидит.
Не вздумайте лгать, юноша, потянулся он к бумагам, это будет иметь последствия.
Подождите, зачем они вам? подался вперед Дато.
Не ваше дело, враждебно ответил старик. Отдам хозяину на Сухом мосту. С вами, Гергедава, я не прощаюсь, добавил он и двинулся к выходу. Когда от профессора осталась лишь невидимая, но осязаемая напряженность в воздухе, Дато насилу улыбнулся:
Ну и тип! Такой спектакль устроил. Гия, ты ему точно ничего не говорил?
Ни слова. Только листы на стол положил. А он вон как погнался!..
Неприятный человек, как змея, тихо сказала Мари.
Друзья замолчали. Каждый чувствовал исходившую от старика опасность. Было ясно, что тот вознамерился причинить им неприятности. Наконец Дато высказался:
Забудем пока о нем. Главное, что теперь знаем: кувшин и вправду уникальный.
Я это сразу понял! фыркнул Гия.
Молодец. Нужно самим надпись расшифровать.
В принципе, это не так сложно. Я знаю, что делать, сказал Гия.
Вскоре друзья уже сидели в читальном зале «публички»[34] библиотеки на Руставели. С помощью словарей они занимались алхимией: переплавляли угловатые, монументальные, как древние церкви, буквы асомтаврули в округлый, изящный танец мхедрули, призывая к жизни затерянный в веках смысл. Трудились Гия и Мари. Дато сказал, что уже поработал, заново перенеся надпись на кальку. Он коротал ожидание, следя за голубями, хлопавшими крыльями под потолком зала: «И как только они здесь оказались?» От праздных мыслей его оторвал Гия. «Готово», сказал он, потирая покрасневшую шею. Дато схватил лист и прочел вслух, негромко, чтобы слышали только друзья:
Та, что вмиг станет богата, красотою ярче злата,
В дар получит силу страсти, хладный ум и бремя власти.
Будет вечно молода, как Луна всегда одна.
Холод Снежного ущелья[35]! Сила гроздьев Хекордзулы[36]!
Нет обратно возвращенья, коли ты вперед шагнула.
У горы с двумя глазами, из слияния двух рек,
Освященный небесами, рожден новый человек.
Закончив, поднял глаза. Ему казалось, что засевшие на карнизах птицы скопом метнули в него колючие взгляды своих вспученных глаз. Недовольное воркование эхом заметалось над залом, и в возмущенном гомоне слух юноши вычленил знакомое: «Наша встреча будет иметь последствия» Вдруг один голубь камнем сорвался вниз и до того лихо просвистел над самой макушкой Дато, что тот аж всплеснул руками, выпустив драгоценный листок.
6
Повалившаяся на бок лампа громыхнула жестяным плафоном, и Дато встрепенулся. Он и не заметил, как сон сморил его за столом. Потирая руку, которой он зацепил светильник, напрягал мысли: «Чего я проснулся? Неужели от одного шума?» Во сне его снова атаковал голубь из библиотеки, но не покидало ощущение: пробуждению предшествовало иное. В круге света лежала расшифровка. «Пил я воду Хекордзулы, Мцхеты[37] красоту создал, но мне руку отрубили, чтобы больше не ваял», вспомнился стишок, когда глаз выхватил на листе название знакомой речки. Каждый в Грузии знал ее по этому образцу народной поэзии. Но уже секундой позже Дато надолго позабыл о Хекордзуле: в дверь постучали.
Тихо, но настойчиво.
Будто не впервые.
Вот что его разбудило. Стук в дверь, а уже следом упавшая лампа.
Дато поднялся, спеша открыть. «Еще не хватало, чтобы бабушку разбудили», суетливо отпирал он дверь, за которой стоял профессор. Он узнал его по силуэту света не хватало, но узнал бы и в темноте, по особому блеску глаз, что запоминается навсегда. Узнав, не решался прервать тишину, выбирая, с какой фигуры шагнуть в игру неизбежного разговора.