Даже здесь?
Да. Ты же видел, Юнн и Хейди смотрели как зачарованные.
Но не Ванья, сказал я с улыбкой. И Линда улыбнулась в ответ.
А что я? тут же спросила Ванья, повернувшись к нам. Папа, ты что сказал?
Я сказал, что ты все представление думала только об игрушке, которую увидела в автомате у входа.
Ванья улыбнулась, как она всегда улыбается, когда мы обсуждаем ее поступки. Удовлетворенно, но ретиво, готовая на большее.
А что я делала? спросила она.
Щипала меня за руку, ответил я, и говорила, что хочешь поскорее пойти туда и вытащить билетик.
А зачем?
Откуда же я знаю? Но ты очень хотела игрушку.
И мы сейчас туда пойдем?
Да, автомат внизу, сказал я и показал на асфальтовую дорожку, она вела к аттракционам, почти скрытым деревьями.
Хейди тоже пойдет? спросила она.
Если захочет, ответила Линда.
Она хочет, сказала Ванья и наклонилась к Хейди, ехавшей в коляске. Ты хочешь, Хейди?
Да, сказала Хейди.
Мы накупили билетов на девяносто крон, пока наконец обе они не получили по плюшевой мыши. Солнце жгло небо над нами, воздух в лесу стоял неподвижно, весь мыслимый скрип и скрежет аттракционов мешался с диско восьмидесятых, разносившимся из всех павильонов. Ванья хотела сахарную вату, поэтому десять минут спустя мы сидели за столом рядом с киоском, окруженные озлобленными, назойливыми осами, на палящем солнце, из-за которого сахар намертво приваривался ко всему, чего касался, то есть к столешнице, спинке коляски, рукам и ладоням, к громогласному недовольству детей: не это они представляли себе при виде крутящейся бобины с нитями сахара в окошке киоска. Кофе оказался горькой бурдой, пить его было невозможно. Маленький чумазый мальчик подъехал к нам на трехколесном велосипеде, уперся колесом в коляску Хейди и выжидательно уставился на нас. Черные волосы, черные глаза, мог оказаться цыганенком, или албанцем, или греком. Ткнувшись колесом в коляску несколько раз, он встал так, чтобы его нельзя было обойти, и стоял, опустив глаза.
Уезжаем? спросил я.
Хейди хотела покататься на лошади, ответила Линда. Мы можем покатать ее, прежде чем уезжать?
Пришел кряжистый мужчина с глазами навыкате, тоже черноволосый, подхватил мальчика и велосипед и отнес их на площадку перед киоском, погладил мальчика по голове и вернулся на свое рабочее место, к механическому осьминогу. Тот держал в щупальцах корзины, куда надо садиться, и они поднимались и опускались, одновременно вращаясь. Мальчик теперь разъезжал по площадке у входа, где туда-сюда сновали по-летнему одетые люди.
Конечно, сказал я, встал, вышвырнул в помойку две палки с остатками ваты, Хейдину и Ваньину, и покатил коляску Юнна он откидывал голову то вправо, то влево, чтобы углядеть все интересное, через площадку ко входу в «Город на Диком Западе». Но в городе, оказавшемся огромной песочницей с тремя свежесколоченными будками под названиями соответственно «прииск», «шериф» и «тюрьма», из которых две последние были сплошь оклеены плакатами «Розыск! Найти живым или мертвым!», подпертой с одной стороны лесом, с другой треком, где молодежь делала трюки на досках с колесиками, на лошадях не катали. За заборчиком прямо напротив «прииска» сидела на камне цирковая восточноевропейская женщина и курила.
Скакать! сказала Хейди.
Покатаемся на ослике у входа, ответила Линда.
Юнн кинул бутылку с соской на землю. Ванья подлезла под забор и помчалась к прииску. Заметив такое дело, Хейди вылезла из коляски и побежала следом. Выцепив взглядом красный холодильник с кока-колой позади конторы шерифа, я полез в карман за мелочью и вытащил две резинки для волос, гребешок с русалкой, зажигалку, три камешка и две маленькие белые ракушки улов Ваньи из Чёрна, две бумажки по двадцать крон, две монеты по пять эре и девять по десять.
Я покурю пока. Сяду вон там. Я кивнул на бревно на краю площадки.
Юнн стал тянуть руки вверх.
Хорошо, сказала Линда, вытаскивая его из коляски. Ты, наверно, есть хочешь да, Юнн? Фуф, какая жарища! Где бы нам с Юнном тень найти?
Там? сказал я и показал на ресторан на горке в форме поезда: в локомотиве был прилавок с кассой, в вагонах столики. Я со своего места видел, что там ни души. Стулья были прислонены спинками к столам.
Пожалуй, так и сделаю, ответила Линда. И покормлю его. Ты за девочками присмотришь краем глаза?