Сама работа была такой же громоздкой, как ее название, в формате А3 альбомной ориентации. Правда, экземпляры альбома или нашей части тиража были в бумажной обложке, что позволяло сгибать его вдвое. Замысел работы принадлежал кому-то из руководителей Арктического, антарктического и морского управления Госкомгидромета (ААМУ) и поэтому был с готовностью принят к исполнению. Предполагалось, что прогнозист, сравнивая реальную синоптическую карту с типовой, сможет более уверенно определять положение зоны шторма или обледенения судов. Кто-то, может быть, так и делал, но вообще для таких прогнозов существуют несложные расчетные приемы, доступные не только синоптикам, но и морякам. В этой работе были методические тонкости, которые тогда казались важными. По их поводу я долго дискутировал с метеорологами филиала, привлекая в арбитры директора, которому меньше всего хотелось становиться в этих спорах на чью-то сторону. В конечном счете атлас (это более точное определение, чем сборник) был издан, и мурманские прогнозисты не отказались подтвердить, что это полезный вспомогательный материал.
17. Дженюк С. Л., Савельева С. П. Косвенная оценка обеспеченности высот волн, полученных по данным судовых наблюдений // Труды ААНИИ. 1983. Т. 385. С. 7480.
Еще одна попытка найти оригинальный подход к материалам, с которыми мы тогда работали. Методический прием заключался в сравнении режимных функций распределения высот волн, построенных по ежедневным картам волнения и по типовым картам из «Атласа волнения и ветра». Не помню, заметил ли кто-нибудь из специалистов эту работу, но сам я спустя несколько лет написал в монографии по Баренцеву морю (о ней ниже, см. п. 26): «Учитывая, что качество судовых наблюдений со временем едва ли повысится, можно полагать, что возможности применения этого подхода к описанию режима волнения в основном исчерпаны».
Эта статья едва ли не единственная, в которой я приписал в качестве соавтора техническую исполнительницу. И постановка задачи, и анализ результатов, и само написание статьи были за мной, вклад соавтора заключался в расчетах на калькуляторе и построении графиков. (Кроме того, С. П. Савельева великолепно умела вписывать формулы в машинописные тексты статей и отчетов, а это тогда высоко ценилось. В качестве образца ее искусства сохранились экземпляры моего кандидатского автореферата.) Другие наши научные сотрудники приписывали таких соавторов намного чаще. Это никому ничего не стоило (долевой вклад в те годы не подсчитывался, коэффициенты результативности научной деятельности тем более) и было своего рода моральным поощрением. Особенно мне запомнился в этом отношении Е. П. Котрехов. У него по разным причинам часто менялись технические помощницы, и в круге его соавторов, как у Синей Бороды, можно встретить по меньшей мере пять женских фамилий, нигде больше в научной литературе не засвеченных. Если кто-нибудь формирует базу данных о советских ученых, работавших в области гидрологии устьев рек, ему будет над чем подумать.
18. Гирдюк Г. В., Дженюк С. Л. Основные результаты научной деятельности Мурманского филиала ААНИИ за десятилетний период // Проблемы Арктики и Антарктики. 1985. Вып. 61. С. 510.
Можно было бы объединить эту статью с публикацией под 13, поскольку обе они отражают мою работу в качестве ученого секретаря филиала ААНИИ. Эту должность я какое-то время занимал и в МФ ААНИИ, и в ММБИ. Суммарно на нее пришлось около пяти лет из сорокалетнего трудового стажа, реально намного больше. После получения кандидатского диплома моя должность в МФ ААНИИ автоматически стала высокооплачиваемой (только теперь мне пришло в голову, что 50-летний В. А. Шамонтьев в ААНИИ получал бы вдвое меньше, чем начинающий 30-летний Дженюк в филиале института, при несравненно большей ответственности). На несколько следующих лет я стал старшим научным сотрудником с возложением дополнительных обязанностей ученого секретаря. Будь у нас настоящий институт, я бы, возможно, удовлетворился этим статусом до конца трудового пути. Правда, моих деловых качеств с избытком хватает только на работу с документами. С людьми получается хуже.
19. Дженюк С. Л., Жевноватый В. Т. Волнение // Гидрометеорологические условия шельфовой зоны морей ССР. Том 6. Баренцево море. Вып. 1, 2. С. 3136.
Тогда все работы по гидрометеорологии шельфа только начинались, а Государственный океанографический институт (ГОИН) под руководством нашего бывшего директора Ф. С. Терзиева (см. о нем в очерке «Мурманский филиал ААНИИ») стал головным по этой тематике. На этом этапе я к ней не был причастен и даже не интересовался ею. Для себя мне казались перспективными методы расчета рекомендованных курсов (тем более что это вписывалось в сложившиеся контакты с Гидрометцентром). Насколько помню, работа над этим разделом сложилась неудачно. По первоначальному плану в справочнике хотели дать описание двух районов Баренцева моря: северо-западного (прилегающего к Шпицбергену) и юго-восточного. Были проделаны очень трудоемкие расчеты силами сотрудников Гидрометобсерватории под руководством директора этого подразделения В. С. Бойко (он тогда заочно учился в аспирантуре ГОИНа, и тема выглядела вполне диссертабельной). Но по ходу работы в ГОИНе сложилось мнение, что справочник нужен не по двум районам, а для всего Баренцева моря как шельфовой акватории. Жевноватый вовремя не перестроился, и в результате оказалось, что раздел «Волнение» не согласуется с другими материалами справочника. Московский научный редактор Г. В. Ржеплинский построил от руки несколько карт волнения Баренцева моря, используя подробные расчетные результаты в двух его углах. Насколько помню, меня подключили к написанию измененного текста, откуда и возникло мое соавторство.