Когда Кеша сидит неподвижно и неотрывно смотрит на тебя своим сизым круглым глазом, она похожа на Сфинкса. Папа о ней так и говорит: «Наш Сфинкс». Загадочный, безмолвный
А вообще Кеша похожа в разные минуты жизни на самых разных существ. То на кошку. То на белку. То на мышку. То на хомячка. То на козочку. Можно сказать, что мы в её лице приобрели целый зверинец.
Иногда Кеша ка-ак подпрыгнет на месте, ка-ак ударит изо всех сил лапками по полу, ка-ак отскочит резко в сторону, ка-ак крутанётся на сто восемьдесят градусов, ка-ак припустит со всех ног в другой конец комнаты Папа говорит: «Это она от лисы удирает». «От какой лисы?» удивляется Ксюша. «От воображаемой».
Когда Кеша несётся из комнаты в кухню, её даже заносит на поворотах Она такие воздушные вихри подымает, что эти вихри подхватывают её, почти невесомую, и уже сами несут, куда хотят «Ой, Кешуля, ты уже здесь?» Нет. Она уже там.
Любит днём, набегавшись, спать под письменным столом. В то время, когда кто-нибудь из нас работает на компьютере. И так это уютно сидеть, работать, а у правой ноги тёплое, пушистое, ласковое
Рано утром, когда папа первым из нас садится за компьютер, Кеша выходит из своего домика и припрыгивает на кухню. Поносится-поносится, разомнёт лапки, потом вскочит на кресло, что рядом с папиным рабочим столом, тихонько, но требовательно постучит лапкой по папиной спине: тук-тук, погладь меня. Папа оторвётся от работы: «Ах ты, Кешка!» и погладит её по шёлковой спинке, по шёлковым ушкам
А то поносится-поносится, потом подбежит к папиному стулу, сядет столбиком и смотрит своим круглым глазом, и всем своим видом просит: погладь меня. Папа опять погладит
А то начнёт точить зубки о пачки с книгами. Папа скажет строго: «Кешка! В шкаф спрячу!» она стрельнёт в него лукавым взглядом, всё понимающим и нет её. А только он заработается, как она тут как тут и опять зубки о книжки точить! А сама при этом косит в сторону папы хитрым глазом
Ещё она любит путаться у меня в ногах. Я хожу туда-сюда по кухне, хозяйничаю, а она в это время описывает вокруг моих ног непрерывные восьмёрки Смешно и щекотно.
У меня есть длинная юбка, до полу, и Кешка полюбила под ней жить. Стою у плиты, готовлю ужин, или мою посуду, а она в это время сидит у моих ног под юбкой. Наверное, ей там уютно и таинственно, как было мне в детстве, когда я забиралась под стол, покрытый длинной скатертью Сидит тихо-тихо, порой я даже не замечаю её, и только когда делаю шаг, вдруг ощущаю тёплую щекотку Ой, Кеша! а ты здесь, оказывается!
Но что она позволяет Ксюше, это не рассказать! Ксюша её таскает, как хочет, на плече и под мышкой, как кошку, и валяется с ней на тахте в обнимку, прижимаясь к ней, как к источнику самой великой радости, и целует её куда хочет, то в пушистую спинку, то между шёлковых ушек, то в моргающий нос, а Кешуля только млеет от блаженства.
А уж как Кеша любит, чтоб её гладили! Уж как она при этом выгибает нежнейшую свою спинку! Ни одной кошке такого и не снилось! (Ни при кошках будь сказано). Кеша абсолютная чемпионка по гибкости. А Ксюша абсолютная чемпионка по выглаживанию кроликов. И когда они лежат рядышком, на одной подушке, прижавшись щекой к щеке, нужно видеть эти две счастливые мордочки. Эти четыре таинственных глаза О чём девочка шепчет крольчишке?.. О чём крольчишка без слов рассказывает девочке?.. Тайна сия велика есть. Но то, что они в какие-то минуты жизни представляют собой одно нераздельное целое, это счастливый факт нашей новой жизни.
А иногда Кеша скачет по дому, как лошадка! Вот, она ещё и лошадка. Сколько же у неё ипостасей, сколько обличий? Какая неисчерпаемость прекрасных возможностей в этом маленьком безмолвном сфинксе!
«Почему вы назвали крольчиху мужским именем?» удивляются знакомые. Ксюша возмущается: «И совсем оно не мужское! Кеша очень женское имя, очень ласковое». «Значит, она у вас Иннокентия?» «Ну, как же вы не понимаете?! Кеша это просто Кеша!»
Слаломистка в панцире
Но не долго Кеша была у нас одна. Хотя и одной Кеши хватило бы для счастья. Но тут настало такое время, когда сбываются мечты, давние и затаённые
Хотя на Птичку в тот раз мы поехали не за мечтой, а за мужем для Кюши. Кюша это наша черепаха, ей восемь лет. И этой весной, только пригрело солнышко, она просто с ума сошла от беспокойства. Она не находила себе места. Она забиралась на тахту и бессчётно раз сваливалась оттуда кверху пузом. И лежала потом, дрыгая лапами, в совершенной беспомощности, потому что, как известно, сама черепаха перевернуться со спины на пузо не может. Она забивалась в самые невообразимые щели и опять же оказывалась кверху пузом. Наши дни проходили в бесконечных поисках Кюши: где она в этот раз лежит кверху пузом?.. Если в квартире тишина это признак того, что Кюша опять валяется где-нибудь в своей беспомощной позе и шлёт нам «SОS!»