Игорь Владимирович! Дмитрий Анатольевич просил вас разыскать. Там уже три группы собралось, и он сказал Тут он посмотрел за мою спину и заметил Катю. А что здесь, собственно
Мельников, к делу! Что сказал Дмитрий Анатольевич?
Просил найти вас и уточнить, когда вы придете.
Передай, что скоро буду. Я попытался закрыть дверь, но Марк подставил ногу.
Еще Дмитрий Анатольевич просил разыскать Громову, он с подозрением переводил взгляд с меня на Катю, у которой самая худшая ситуация в нашей группе.
Именно это мы с ней сейчас и обсуждаем! Я с раздражением захлопнул дверь и повернулся к девочке. Нам надо поговорить.
Что-то слишком часто эта фраза всплывает в моей жизни за последнее время, но, вообще-то, именно затем, чтобы поговорить, я ее сюда и привел. И поговорить хотел как раз о ее влюбленности в меня, о том, что «Ты мне очень нравишься, но, извини, между нами ничего быть не может: я почти женат, у меня почти есть ребенок», о том, что влюбленность пройдет, о том, что это вообще неправильно роман преподавателя со студенткой. Но после того, что здесь произошло
Нет. Все равно нельзя.
Я правда все сдам! залепетала Катя, облизывая опухающие губы. Просто Младший болел полмесяца, вот я
Я не об этом. Кать, этот поцелуй Ошибка. Это неправильно. Между нами ничего не может быть.
П-почему? Я знаю, что вы не встречаетесь со студентками из принципа, но я могу перевестись! На другой факультет, в другой вуз, куда угодно!
Олеся беременна.
Она поперхнулась.
От вас?
От меня.
Но вы же расстались!
О ребенке она узнала уже после расставания. А я узнал тогда, на Камергерском. Мы поженимся после Нового года.
Поздравляю, тихо сказала Катя и опустила глаза. А говорили, что не любите ее.
Не люблю.
Как же вы собираетесь жить вместе?.. Без любви?
В жизни все не так просто, девочка. Я облокотился на закрытую дверь и прикрыл веки. Дыхание выравнивалось, сердце билось в стандартном режиме, все галлюцинации про цветные всполохи прошли. Да и были ли они? Это же просто поцелуй!
Она носит моего ребенка. И хочет официально оформить отношения, чтобы ребенок был законнорожденным.
Чепуха какая! возмущенно перебила она. Мы же не в Средневековье живем, запишите его на свою фамилию, и дело с концом. Зачем жениться?!
Я не ответил.
Все очень сложно.
Этим поцелуем вы еще больше все осложнили, Катя подняла с пола сумку, закинула ее на плечо и подошла ко мне. Отойдите.
Прости меня.
За что?
За это.
Я осторожно, двумя пальцами приподнял ее подбородок и вновь поцеловал. Просто уточнить. Про всполохи.
На что еще я рассчитывал после того, как сообщил ей, что наш первый поцелуй был ошибкой? Естественно, она вырвалась и со всего размаха залепила мне пощечину.
Я вас ненавижу! зашипела она, как змея. Ненавижу всеми фиб
Она меня ненавидела, это точно. Зрачки расширились, сердце забилось вдвое быстрее, температура тела подскочила, феромоны стали выделяться в повышенном количестве и окончательно сорвали мне башню.
Я сгреб ее в охапку, впился губами в ее губы и не отрывался, пока она не перестала брыкаться и не ответила на поцелуй. И все повторилось с точностью, как в первый раз головокружение, упоительная сладость, мгновенное возбуждение Значит, не показалось. Значит, что-то такое наркотическое для меня содержится в ее слюне.
У Кати зазвонил мобильный. Не отрываясь от меня, она достала из сумки телефон и дрогнувшим голосом ответила на звонок.
Алло?.. Эм Нет Точнее, я на кафедре, а Игорь она запнулась.
Владимирович, подсказал я.
Владимирович уже ушел. Давно, минут десять назад.
Я отобрал телефон, выключил его, кинул на стол и притянул девочку к себе. Она прижалась лбом к моему плечу и судорожно вздохнула.
Это тоже ошибка?
Кать, я «Катя, я не хочу тебя отпускать! Мне никогда еще не было так сладко, так Мне никогда еще не было так! Твои губы, волосы, тепло кожи Все сводит с ума! Но мы не можем быть вместе. Нам нельзя. Мы не вправе» Я что-нибудь придумаю. В конце концов, можно быть просто друзьями?
Угу, очень умно. А как по-взрослому!
Но она кивнула.
Едва за ней закрылась дверь, я обессиленно сполз по стене на пол.
Молодец. Уговорил, называется, девочку меня забыть. Теперь я, такой весь из себя принципиальный, никогда не зарившийся ни на одну из своих студенток, свято следующий преподавательской этике, сижу на полу в кабинете замдекана и морщусь от боли в паху, потому что самая сильная эрекция в моей жизни еще не успела опасть.