Бель-Роз, также сброшенный на землю, продолжал драться со шпагой в руке. Старый Гийом, готовый умереть рядом с сыном, сражался, как лев.
Когда подскакали гусары, ведомые герцогиней, они окружили нападавших, и те сложили оружие. Женевьева бросилась к Бель-Розу с радостным криком: — Он жив!
— Вы опять спасли мне жизнь, — сказал он, — и это уже в третий раз.
Женевьева прильнула к его плечу.
В это время герцог Кастель-Родриго — это был тот военачальник, к кому обратилась за помощью Женевьева — подъехал к ним. Он узнал Вийебрэ.
— Вы, похоже, не стали медлить с делом, — сказал он.
— Думаю, господин герцог, — ответил тот, — этих людей вы мне доверили не для мессы. А я предупредил врага о месте и времени встречи, как делали рыцари Круглого Стола.
— Мсье неплохо знает историю, — холодно заметил один из сопровождавших герцога офицеров, — наверное, он знает также, что во времена, о которых он говорит, дезертиров били палками.
Говоривший был молодой принц Оранский, со временем ставший Вильгельмом I, королем Англии.
— Достаточно, господа, — вступил в разговор герцог, — я разрешаю мсье Вийебрэ в сопровождении десятка солдат отправиться туда, где он приведет себя в порядок. Я же не отказываюсь от своей роли начальника провинции. Ваша роль закончена, мсье, я начинаю свою. Идите.
Вийебрэ медленно прошел мимо Бель-Роза и герцогини, сверля их взглядом, и удалился со своими людьми. Герцог предоставил лошадей для французов, добавив:
— Здесь нет ни испанцев, ни французов, никого, кроме благородных людей.
Бель-Роз обратился к герцогу. Но едва он произнес слова благодарности, как до него донесся слабый вздох. Он бросился к умиравшему на траве отцу. Туда же подбежали Корнелий и Пьер.
— Бог дал мне прожить семьдесят лет и умереть по-солдатски, — тихо произнес старый Гийом. — Не плачьте обо мне.
Бель-Роз не плакал, но лицо его исказило отчаяние.
— Я поручаю тебе Клодину и Пьера, — произнес отец последние слова.
Глаза Бель-Роза встретились с заплаканными глазами Женевьевы.
— Я вас очень жалею, Жак, — сказала она. — И прошу встретиться со мною. Завтра я дам знать, где.
Через несколько часов в лагерь въехал кортеж с умирающим Гийомом. Навстречу ему бросился Нанкре, предупрежденный Гриппаром. Гийома положили в доме Нанкре. Вокруг собрались все, кто его знал. Подошел герцог Люксембургский и склонился над умирающим.
— Вы меня узнаете, Гийом? — спросил он.
Старый сокольничий взглянул и глаза его осветились.
— Вы помогли, когда мне было трудно, — сказал герцог. Теперь я заменю Бель-Розу вас.
Умирающий приложил руку герцога к своим губам. Уходя, герцог крепко пожал руку Бель-Розу.
— У вас будет отец, — добавил он.
Вечером прибыл полковой священник, а ночью старый Гийом отдал душу тому, кто любит и прощает.
Через два дня некий солдат зашел в палатку Бель-Роза и сообщил, что его ждет паж. Бель-Роз вышел наружу. Перед ним стояла смеющаяся Камилла, камеристка мадам Шатофор. Она передала просьбу герцогини встретиться с ней сегодня же вечером. Бель-Роз согласился.
— И где же? — спросил он.
— Между Маршьеном и Ландели, приблизительно в двух лье отсюда. Я вас провожу.
— Тогда до вечера.
Камилла ушла. Тем временем Вийебрэ, сжигаемый ещё большей жаждой мщения после неудачной попытки расправиться с Бель-Розом, измыслил новую авантюру. Он разослал своих людей вдоль линии французских постов для наблюдения. Сам же в костюме зеленщика стал бродить по территории, занятой французскими войсками. Слоняясь вблизи лагеря, он вышел на дом герцога Шатофора. Здесь он оказался как раз в тот момент, когда мадам Шатофор садилась на коня и выезжала в сопровождении одного слуги на дорогу, ведущую в Маршьен-о-Пон.