Этот Макарий, будучи образованным богословом, занимался, видимо, и обучением князя Иоанна по крайней мере я в Кремле часто видел их вместе, прогуливавшимися вдали от людских мест. Так князь Иоанн, самостоятельно получил образование, читая книги своей бабки и поучаясь у святителя Макария.
Но книги-то князь читал богословские, в которых Господь учил людей вере истинной и наказывал людей грешных без всякой жалости.
Грешны люди? Вот вам потоп всемирный, который погубил всех людей, кроме Ноя с семьей.
Снова грешат люди? Вот вам небесный огонь на города Содом и Гоморру. Согрешил Адам с Евой вон из рая! И таких примеров Божьей кары на людей в Писании много-много.
«Ты это не пиши, Степан, это мое мнение, и оно пахнет ересью, поскольку в церквах молятся о Божьей милости, не замечая Божьих наказаний, многие из которых весьма жестоки к людям», сказал Тимофей, отпил кваса и продолжал:
Юный князь Иоанн, читая богословские книги, понял, что с врагами нужно поступать жестко, как Господь поступал с отступниками веры.
Потому, наверное, когда князь возмужал, он никогда не колебался с наказанием врагов своих и предателей государства, вызывая осуждение в жестокости, слухами о которой эти враги и порочили честь и разум князя Иоанна.
Бог есть любовь говорится в Писании, но любви божьей, нам людям, творениям Божьим, как раз и не хватает. Наказывать людей, проще, чем возлюбить, потому-то в Писании мало слов о любви и много слов о наказании Божьем, а посмотришь на нашу жизнь бренную, и здесь больше князья да бояре стремятся к наказанию вместо любви. И то верно: какая может быть любовь боярина к холопу, если между боярами вражда, зависть и предательство даже среди родственников. Елена Глинская, когда начала править посадила в тюрьму своего дядю и двух братьев мужа, которые умерли в тюрьме от голода: убить без суда нельзя, а с голода вроде бы сами померли родственники и Божья заповедь «не убий» нарушена не была.
Посмотри, Степан, на десять заповедей Христа:
Десять заповедей
Аз есмь Господь Бог твой: да не будут тебе бози инии, разве мене.
Не сотвори себе кумира и всякого подобия, елика на небеси горе и елика на земле низу, и елика в водах под землею: да не поклонищися им, не послужищи им.
Не приемли имене Господа твоего всуе.
Помни день субботний, еже святити его: шесть дней делай и сотвориши в них вся дела твои, в день же седьмой, суббота, Господу твоему.
Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да дологолетаи будеши на земли.
Не убий.
Не прилюбы сотвори.
Не укради.
Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна.
Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, на рабыни его, ни вола его, ни всякого скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего.
Там есть заповеди о любви к Богу и есть запреты на действия людей между собой: не убий, не прелюбодействуй, не укради, не доноси, не завидуй, но нет заповедей о любви людской.
В Нагорной проповеди Христос, отвечая фарисею о самой великой заповеди, ответил ему: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь.
Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной, большей сих, заповедей нет».
О любви к Богу говорится подробно: и душой, и телом, и разумом, но про любовь к другому человеку сказано неясно! Кто такой ближний и почему его надо любить? Если это жена твоя, такая любовь понятна, но Господь никогда не говорил о любви между женой и мужем.
Но как любить другого человека, как самого себя? Это получается, что себялюбец любит другого, тоже себялюбца, а любить себя это гордыня, которая Господом осуждается и поэтому люди между собой не любят друг друга, а напротив, злобствуют и нарушают заповеди: не убий, не завидуй и прочие. Сказал бы Господь, как нужно любить друг друга между людьми, а лучше внес бы любовь эту в души человеческие и не потребовалось бы ему устраивать потопы, сжигать города, напускать бедствия на людей, чтобы карать их за грехи.
Царь Иоанн, будучи малого возраста, начитался священных книг и проникся любовью к Господу, но не проникся любовью к людям и потому считал, видимо, что людей надо карать, подобно Господу, за проступки их и за грехи заповедные, но карать так, чтобы человек не совершал большего греха впредь, если наказание не будет соответствовать проступку.