И целая толпа каких-то взволнованных людей оставила под его памятником цветы, много. Я вообще-то не уверен, что это ему исключительно памятник, я этот памятник видел там высечен-выкован косоглазый богатырь, сидящий на корточках, но уже привстающий в национально-освободительном пафосе. Полуголый, конечно, потому что все такие богатыри живут почему-то очень бедно. При всем уважении к Хо Ши Мину ничего общего, кроме свободолюбия. И надпись-цитата: что-то насчет того, что нет ничего дороже независимости. Двусмысленная фраза.
А возле памятника ошивался бомж Репа, и он приметил цветы.
Говорит Роману и его напарнику:
Вы бы спиной повернулись, а я цветы соберу.
Ну, менты гуманно отвернулись, и Репа обрадованно взялся за дело.
А потом в отделение явилась целая возмущенная делегация. Из тех, кто наиболее активно возлагал.
Найдите вора!
Пошли. Видят: лежит Репа, с двумя бутылками водки. И говорит:
Мне бы в вытрезвитель, помыться.
Так что составили акт, чтобы все было по закону: «Задержан Репа»
Все счастливы.
9. Високосный год
А вот однажды мы поймали людоедов, разоткровенничался брат.
Эта история заслуживает отдельного развернутого рассказа, который, может быть, и будет написан. Я только опасаюсь, что меня упрекнут в пресловутой ксенофобии, нетерпимости к чужим гастрономическим обычаям, людоненавистничестве и едоненавистничестве. Про пидоров, например, и говорить не хочу, а ведь Роман их целое гнездо расколошматил, они детей втягивали в орбиту своих сфинктерных интересов.
Так вот: осень 1996 года. В квартире засели два рыла: некий бомж, ошивавшийся там по знакомству с дедом-хозяином, и его гость, семейный человек. Отдыхали, закусывали. Вдруг раздается звонок: какой-то молодой человек ошибся дверью. Шел выше, с двумя бутылками бухла. Отдыхающие и говорят ему: «Чего ты будешь пить свое бухло где-то там? Давай ты его с нами будешь пить!» Тот согласился, подсел к столу. Бутылку выпили, а вторую он им не дал, тогда они с криками «Бухло для братвы зажимаешь, падло!» затеяли его топтать и топтали часа два.
Ну, все, говорит один. Выкидываем его.
Нет! возражает другой. Он нас заложит! Давай-ка его кончать!
Ну, раз братан захотел, так тому и быть. Поволокли в ванную, перехватили горло бутылочной «розочкой», распороли живот. Первый выкроил печенку, а второй уже приплясывает рядом, со сковородой.
Труп сволокли во двор, закидали осенними листьями. Вернулись, сообразили: «Нет! Пойдут собачники гулять, и собаки нароют, чего не надо». Исправились: оттащили гостя к ближайшей школе и бросили в люк, где теплотрасса. И тем утешились. Пожарили внутренность, покормили ею девиц, которые пришли мыть-убирать 14 и 18 лет, обе неграмотные; и деда покормили, и собаку покормили всем доставили удовольствие.
Бомжа Роман взял первым. Тот поначалу отнекивался, и Роман приложил его к сейфу головой, два раза. Тогда в арестанте проснулись таланты, и он написал на восьми страницах «чистуху», со всеми подробностями, которыми откровенно упивался.
Этот фрукт нам очень помогал на допросах, сообщил Роман. Если кто вздумывал упираться, мы обещали посадить его к людоеду. А тот и вправду все ныл, да ныл: «Ребята, чего-то есть хочется». А мы ему: «Ну, извини, дружище, наше меню тебе не понравится».
Раздел я его, продолжал Роман. Он стоит, весь в пятнах каких-то. «Это что?» «Да это сифилис».
Подельника забирали из семейного общежития. Там стояла прочная железная дверь, и никто не знал, как ее вышибить. Уже хотели звать черепашек-ниндзя, но тут один опер Денис, по-моему, разделся до трусов, начал покачиваться, колотить в дверь и орать:
Волллодя! Давай водку жрать!
Это было предложение, от которого нельзя отказаться. Загремели засовы, и хозяин, к немалому изумлению жены, немедленно заработал в табло, а браслеты ему надели еще в полете. Жене позже, когда ей в общих чертах рассказали, что к чему, сделалось не по себе, но и черт с ней, раз у нее любовь такая злая.
Семьянина повезли на заслуженный отдых. В машине Роман завел с ним разговор:
Послушай, сказал брат, я все понимаю. Ну, выпили. Ну, поссорились. Ну, подрались. Ну, убил. Но зачем же ты ел?
Тот очень долго размышлял. Потом удивленно развел руками:
Високосный год!..
10. Йодная сеточка
Бывший доктор Золотарев до службы в милиции прошел школу, достаточную для работы с любыми людьми.