Когда это еще будет, вздохнула Юля. Да и вряд ли я отсюда выберусь.
Глупости говоришь, решительно вымолвила Татьяна.
И поразилась, насколько взрослым вдруг стало у шестилетнего ребенка лицо. Юленька деловито объяснила:
Врачи говорят, что у меня очень тяжелый случай. Родители сначала хотели мне братика или сестренку родить, потому что тогда бы у нас костные мозги были одинаковые. Но врачи сказали: аист летит слишком долго, и мне нужно прямо сейчас новый мозг по всему миру искать. А если у чужого человека его берешь, то не всегда везет. Как с людьми. Кому-то ты нравишься, кому-то нет. А если я этому чужому мозгу не понравлюсь, то он оттор ну, типа отвалится. И тогда все. Зря, получается, старались.
А ты будь сильной, Юля, тихо произнесла Татьяна. Возьми да просто прикажи мозгу, чтоб обязательно прижился!
Да, вздохнула девочка, белая чайка мне то же самое говорит.
Кто-кто? опешила Садовникова.
Она во сне ко мне прилетает, объяснила Юлечка. Большая белая птица, очень добрая, но иногда ругается. За то, что я капризничаю или плачу. Но я все равно ее очень люблю, и если поправлюсь, обязательно поеду к ней на высокую гору.
А почему на гору? Чайки вроде на море живут? удивилась Татьяна.
Ну как ты не понимаешь! Над морем летают обычные птицы. А моя особенная, она выше всех на земле живет. На той самой горе, где Бог.
Разве Бог на горе? осторожно произнесла Садовникова.
Мне мама тоже говорит, что Бог на небе. Кивнула девочка. Но чайке ведь, наверно, видней? Она птица, летает высоко, все видит
В палату заглянула медсестра, тронула Таню за плечо:
Вам пора уходить.
Юля, заторопилась Садовникова, можно мне прийти к тебе еще раз? Когда-нибудь?
Можно, улыбнулась девочка. И озорно добавила: Ты, кстати, ужасно на мою чайку похожа. Если бы она в человека превратилась.
А Тане вдруг показалось: ее жизнь (прежде Садовникова самонадеянно полагала, что управляет собственным бытием сама) стремительно катится по кем-то заданной канве. Но кто дергает за веревочки? Тибетец Цирин? Нефритовая чайка? Или Бог, живущий на высокой горе?..
Едва Таня вышла с территории больницы, затрезвонил ее мобильник.
Татьяна Валерьевна Садовникова? официально поинтересовался женский голос в трубке.
Да, это я.
Вас беспокоят из корпорации «Живая вода».
Сердце радостно трепыхнулось. «Живая вода» крупнейший международный концерн! У него даже есть собственное могучее рекламное агентство. Она вовсе бы не отказалась получить в нем должность!
Я вас внимательно слушаю, подобралась Татьяна.
Вы можете завтра к двенадцати подъехать в наш московский офис? Кремлевская набережная, двадцать два. Обязательно с паспортом.
Да, хорошо. А куда там? В отдел кадров?
Н-нет, слегка стушевалась женщина. Подходите в конференц-зал. Шестой этаж. Пропуск вам закажут.
Обязательно буду. Таня нажала на «отбой».
Задумалась. Она, конечно, уже успела пустить слух, что ищет работу. И московское представительство «Живой воды», безусловно, могло заинтересоваться ее кандидатурой. Но при чем здесь конференц-зал? Вопросы трудоустройства всегда через кадровые агентства решаются. И если дело доходит до собеседования, паспорт как раз не обязателен ее, Садовникову, и без того все рекламное сообщество знает. Нужны дипломы, портфолио но об этом даже не заикнулись.
Толком поломать голову над загадкой Таня не успела телефон зазвонил снова. И номер опять незнакомый.
Татьяна Валерьевна Садовникова? поинтересовался уже другой, но тоже очень официальный женский голос.
Таня не удержалась, фыркнула и тут же извинилась:
Простите. Да, это я.
Вы можете завтра, к пятнадцати ноль-ноль, подъехать в Департамент общественных связей московской мэрии?
В то же самое время
Он не любил риска и в быту слыл человеком осторожным (дочка даже смеялась, что папа трусишка). Машину водил подчеркнуто аккуратно, боялся высоты, огня, молний, толпы.
Но по профессии он был врачом и поэтому рисковать ему приходилось. Привык и смирился. В операционной умел принять любое, если нужно, нетривиальное решение и взять всю ответственность на себя.
Но когда его назначили лететь за донорским костным мозгом для Юлечки Ларионовой, доктор откровенно расстроился. Однако увильнуть не получилось: другие врачи уже по много раз работали курьерами. К тому же японская виза оказалась только у него.