Так «господин полицейский» могут обидеться а «пан полицейский» а вдруг возьмут и ударят по лицу или наоборот как сказать, как сказать все же очень серьезно!!! А-а-а! начну с извинения! и в безличной форме!!!
Прошу прощения!
ФФФ-фу
И, конечно, я им сразу говорю, чтобы они отпустили брата. А они мне говорят, кто я такой? и кто такой брат? и что мы оба вместе делаем?
Я им хочу ответить, что это мой брат из Москвы И вдруг понимаю, что «из Москвы» говорить нехорошо А! Так он же таки давно уже и не из Москвы вовсе! Он из
Они мне говорят:
Так откуда он?
И я вдруг понимаю, что не знаю, откуда он. Тогда тогда я им начинаю говорить, что это неважно.
Я забыл название этого как его городка
Между прочим, только под утро в этом же сне я все же вспомнил! Мец-Рамон! А через пять минут вспомнил, что да! он там жил а теперь живет где-то еще а это я уже не просто не помню я не знаю, где!!!
И я им говорю, что это неважно, где он живет. Важно, где я живу!
Хорошо, добродушно говорят они. Где вы живете?
Я им гордо отвечаю:
Город Одесса
Они ждут
А я понимаю, что сказать: «Ленинской искры» не совсем хорошо тоже
А они ждут
О! Какая «искра»! Уже давно «Марша ла Жукова» совсем не хорошо
Они продолжают ждать
Стоп! там же еще разик переименовали во что-то другое более лояльное да. Но я не помню, во что
Я говорю не совсем внятно но четко номер дома и квартиры. А они говорят, что не расслышали Я возмущенно от отчаяния, говорю:
На Таирова!
Это, очевидно, точнее, чем в Одессе, но не то, о чем они мечтали и я тоже
Тут я говорю, что могу показать, если они меня повезут вот в том доме, где за углом
Наконец они меня спрашивают про документы. Понимаете?
Независимо от себя, у меня вырывается:
А чего мои? возьмите его!
И они соглашаются и даже дают мне его документы и просят:
Прочтите
Что, «прочтите»? они же на израильском! как я могу прочесть?
Они соглашаются:
И мы не можем.
Я криком кричу:
Пусть он и читает свои документы!!!
А они резонно возражают:
Мы ему не верим. Вы прочтите, а мы сверим с его чтением
Но я же не могу!
Странный человек вы Документов нет. Сказать, откуда ваш брат
Из Израиля!
Да. А вы из Одессы. А откуда он из Израиля? а вы из Одессы? Сказать не можете. Более того, не можете прочесть на израильском сами сказали!
Не могу!
Вот видите.
И это все во сне! И полнолуние!! Вот такая голова!!!
Алексей Глуховский
/ Баден-Баден /Алексей Глуховский родился в Москве 22 апреля 1955 года. Окончил факультет журналистики МГУ. Работал на радио. С 2001 года живет в Германии, в Баден-Бадене. Стихи пишет с юности, много лет занимался художественным переводом с немецкого, французского, сербского языков. Поэтические переводы печатались в сборниках издательства «Художественная литература», в «Литературной газете» и др. Автор сборника стихотворных переводов «Слова» (Москва 2013), а также поэтических книг «Лирика» (Нью-Йорк, 2015), «Вид из окна» (Москва, 2017), «Знаки времени» (Москва, 2018), «Дорога домой» (Москва, 2020). Лауреат Всемирного поэтического фестиваля «Эмигрантская лира 2018» в Льеже (Бельгия). Лауреат международной поэтической премии «Образ» за 2018 год.
«На дворе то ли дождь»
На дворе то ли дождь,
то ли снег
словно жизнь, затянулось ненастье.
За стеной то ли плач,
то ли смех,
то ли радость, а то ли несчастье.
На душе то озноб,
то покой,
то заботы,
то отдохновенье.
Все сильней
недовольство собой,
все острее моменты прозренья.
Водосточная воет труба,
исполняя печальное соло.
Подарила мне Слово
судьба
мне б управиться только со словом.
Вещность
Все то, к чему сегодня
прикасаюсь,
в чем нет души, что холодно, как лед,
и в зеркале безмолвно отражаясь,
застыло
все меня переживет.
Дверная ручка,
гладкая на ощупь,
дубовый шкаф,
приставленный к стене,
и раритетов
высохшие мощи
все будут жить,
не помня обо мне.
В предметах закодирована вечность,
ее секрет неведом
никому.
Нетленности
подверженная вещность,
необъяснима
сердцу и уму.
Предметы перейдут
в другие руки,
почувствуют другой пытливый взгляд.
И после нас
новейшие науки
бессмертия загадку объяснят.