Да не антихрист вы. Демоны не испытывают голода. Говорят, они вообще ничего не чувствуют, проговорила она, тоже взяв кусок.
Говоришь, как человек! обиделся он, Мы, значит, бесчувственные Демьян немного подался вперёд и, глядя в глаза, тихо спросил, А сама как думаешь?
Взгляд девушки словно растворился, а губы вытянулись, как у ребёнка, сосредоточившегося на головоломке. Её ещё никогда не спрашивали, как она думает, если хотели услышать не определённый ответ, а её мысли.
Я думаю, что они вы тоже живые существа, со своими чувствами и потребностями. Возможно, отличающимися от человеческих, но, всё же, важными.
На его лице показалась довольная улыбка.
Вот и попытайся отбросить и забыть всё, что тебе вбили в голову церковь, окружение, СМИ Доверься своим первым чувствам на любую информацию, что я тебе скажу. И давай на «Ты»? не отрываясь от пиццы, спросил он. Спрашивай дальше, ведь это не все вопросы?
Лера попыталась собраться, что относительно удалось через минуту.
Что Я помню вас тебя. Почему я очнулась в твоём доме? Почему мой сон имеет продолжение? Откуда ты? Где Наум? Где моя семья?
Я всё тебе рассказываю, а ты слушаешь и веришь, сказал Демьян. Первое, как мы познакомились: это ты знаешь из сна. Тебя принесли в кабинет отца, и он
Кто «он»? перебила Лера.
Демьян посмотрел на сестру, как на дурочку, даже жевать перестал.
Сатана!? прошептала девушка, пригнувшись к столу, будто за такие слова её бы пристрелили.
Нет, Люцифер, раздражённо поправил её Демьян. И нет, это не одно и то же! Продолжать? Только включай логику. Люцифер. Он отдал тебя под моё покровительство: меня слушаться, я злой и вредный. Второе, или третье, откуда я. Думаю, ты уже поняла. Раз мой отец дьявол, то я сам оттуда же. И четвёртое Наум у себя дома, жив здоров, твоя семья дома вместе с тобой.
Что за бред? Я тут, удивилась Лера.
Ах, да. Я забыл сон. Это был не сон. То, что тебе привиделось ночью, полет, демоны, крылья он кивнул на её плечи, это всё реальность. Ты ангел. Но живёшь на земле. Твоё нынешнее чувство к Науму ложное. Это не та Большая и Чистая, которую ждут все девочки без исключения. И с чего ты взяла вообще, что Его ангел?
Лера пожала плечами сама не понимала, с чего решила так; просто так чувствовала.
А чей тогда?
Бесхозный! Факт: Наум это не твоё.
У девушки медленно начала закипать голова от осознания картины: она в кафе с антихристом, который отговаривает её от статуса хранителя. Больше похоже на бред, чем на правду.
Так, стоп! Давай по порядку! Как я могу быть дома с семьёй, если я тут и с тобой?
Значит, Лера он задумчиво повторил, Лера тебе не говорили, что твоё имя напрашивается на рифмы? Объясняю: ты живёшь, как обычный человек, дома. Все твои друзья и родные тебя видят, ну, не именно тебя, а твой фантом, общаются с тобой. Это всё так. Но пока ты не разберёшься со своими эмоциями, ты будешь со мной.
До девушки начал доходить смысл его слов. Объясняет, как она любит: конкретно, по делу, суть. Только воспринимать это всё очень трудно.
Вы подменяете людей
Это не так страшно, как звучит.
Значит, все сны, о том, что я ангел, правда? несколько обречённо проговорила она.
Это не сны.
Демьяну понравилось, что она так быстро поняла его, без истерик, к которым он, честно говоря, уже приготовился.
Но, ты сказал, что Люцифер поручил меня тебе, так? Какое ему дело до моей персоны?
Демьян сам думал над этим вопросом всё утро, но так и не нашёл ответа, кроме словесного факта семейных уз.
По порядку, сказал он, Узнаешь в своё время.
Ты не знаешь, предположила ангел, пристально глядя на него.
Меньше знаешь крепче спишь. Я только вчера узнал, что ты вообще есть. Ещё? спросил он, намекая на пиццу.
Девушка помотала головой.
Нет, она по мужским рукам сохнет. Наверное, тебя ждёт
Что, кусок в горло не лезет рядом с антихристом? Ну, лады. Шо нэ зьим понадкусаю
Демьян вновь отдал всё своё внимание итальянке; Лера облокотилась на стол и, запустив кисти рук в волосы, держала голову, чтобы, как ей казалось, расплавленный мозг не вытек из ушей. Брат отметил, в этой позе и с такого ракурса, лицо сестры из мило-детского стало стервозно-красивым, хотя во взгляде осталось непонятное ему страдание.