Егор забрал свою одежду со стула и положил в сумку. Вещей у него было немного, особенно собирать-то было нечего.
Как же ты неглаженые-то возьмёшь? Полина вскочила с дивана, беспомощно всплеснула руками.
Да ерунда, не важно. Чего их гладить-то? Егор застегнул сумку и взглянул на жену.
Полина стояла со слезами на глазах, вот-вот готовая расплакаться.
Надолго? спросила она.
Месяца на два, может чуть больше.
На два месяца Егор, но ты же только вернулся, зачем ты опять меня оставляешь одну? жалобно проговорила Полина.
Полиночка, девочка моя, ну что же ты в самом деле? Разве это надолго? Егор обхватил ладонями лицо жены, начал покрывать поцелуями, приговаривая, Два месяца по сравнению с двумя годами совсем немного, и Олёкма совсем не далеко по сравнению с тем, откуда я вернулся.
Всё равно! Не уезжай! упрямилась девушка.
Ну не капризничай, маленькая моя, Егор обхватил жену за плечи и обнял. За вахту в два раза больше платят, ну ты же сама знаешь. Лучше давай время зря тратить не будем, отправим Дениску погулять, а ты мне дашь по-быстренькому, только юбчонку задери, и всё.
Егор возбуждённо шептал в ушко жены, а она растерянно смотрела на него. Руки мужчины, горячие и нетерпеливые начали поглаживать её бёдра, губы покрывали поцелуями шею, как вдруг в дверь резко и неожиданно громко постучали и, не дожидаясь приглашения, сразу же их открыли. На пороге показался Матвей Иванович. Полина быстро отпрянула от мужа, смутилась.
Егор, ты это Машина уже пришла, давай выходи, поехали, произнёс начальник и бросил на Полину виноватый взгляд. Глаза девушки были мокрые. Полина, ты это извини, но срочно сменщик на Олёкме нужен.
Да ладно, всегда пожалуйста! с горечью и с усмешкой ответила девушка и отвернулась к окну.
Егор подошёл к Матвею Ивановичу.
Внимания не обращай, Иванович сказал он. И дай минут десять с женой поговорить.
Лады, внизу тебя в машине ждать буду, с пониманием согласился Иванович и вышел.
Егор подошёл к Полине, развернул её к себе за плечи. Девушка беззвучно плакала, крупные капли слёз капали прямо на деревянный пол.
Вот же рёва какая, шутливо произнёс Егор, хотя ему было не до шуток. Он понял уже, что жену невозможно успокоить ни ласковыми словами, ни уговорами, ни поцелуями. Слёзы-то какие большие, как у царевны Несмеяны. Полиночка, крошка, ну зачем же ты мне душу рвёшь? Как я с тяжёлым сердцем поеду?
Егор обхватил голову девушки ладонями и посмотрел ей в глаза.
Иванович дом присмотрел, хороший дом, добротный. И хозяева согласны в рассрочку его нам продать. Только одно условие первый взнос они хотят сразу получить, им деньги сейчас нужны. За вахту мне заплатят, там ещё аванс у Иваныча попрошу, этого должно хватить. Если не хватит, займу у кого-нибудь. Полиночка, ты же понимаешь, что нам нужен свой дом? Дениске нужна своя комната, двор, где он будет играть. Ну, всё, крошка, мне пора, времени нет, перестань плакать, успокаивайся.
Егор отпустил жену, подошёл к сыну, сел перед ним на корточки и погладил по голове, по чёрным, как у него самого, волосам.
Сынок, ты знай, что я всегда с тобой. Скоро твой батя вернётся. А ты пока за мамой присмотри, девчонки рёвы такие, правда? Егор улыбнулся сыну, поцеловал его в лоб и встал, затем стремительно приблизился к Полине, обхватил её голову руками, поцеловал в висок и так же стремительно схватил сумку и вышел из комнаты.
Полина растерянно стояла и озиралась вокруг. Вчера Егор принёс мешок картошки, а сегодня приходил в обед, чтобы наносить бочку воды. Он ещё вчера знал, что уедет, но ей не говорил. Боялся расстраивать раньше времени. Полина подошла к двери, прижалась к ней, спрятала лицо в ладошки и расплакалась горько, с отчаянием, навзрыд. Она опять осталась одна, совершенно одна. Она даже ещё и привыкнуть-то к мужу не успела. Он пробыл с нею ровно неделю и один день. Это несправедливо Это же так несправедливо! Больше ей не с кем будет поговорить вечерами, как они это делали. Укладывали Дениску спать и долго сидели за столом, пили чай и разговаривали И опять она ляжет в пустую холодную постель. И горячие руки её мужа больше не будут согревать её и ласкать. И некому теперь ей помочь, утешить её, защитить. Она опять одна. И это было невыносимо.
Мама! Полина вздрогнула, услышав неожиданный голос сына. Она метнулась к Денису, обняла его, возбуждённо произнесла: