Пока мысли Курбского скакали таким образом, ноги скакали по ухабам главной улицы поселка к капитанским сеням. Новик взбежал по крыльцу, поворотился к дверям задом и несколько раз бухнул в нее подошвой. Стук был не простой, а условленный.
Глава 5. В Соловки!
От сотворения мира лето 7050-е
(от Рождества Христова 1542-е), мая месяца 20-й день,
Соловецкий монастырь
Как у орла ромейского, что к нам символом великодержавности перешёл, две головы, так и у монастырей две ипостаси, две власти, два назначения. Русский, завидев вдалеке обитель, на что внимание обратит? На купола серебристые или же золотистые, на кресты осьмиконечные. И скажет: «Вот оно, жилище мужей праведных». А чужой человек что увидит прежде всего? Да вот же: стены белокаменные десяти сажен высотой, да претолстые, башни часто выставленные, жерла пушек из бойниц торчащие, военные стяги. А вступив под сень укреплений, наверняка застанет более или менее многочисленное сборище людей в длинных кафтанах. Через плечо у них перевязи с пороховыми кисетами, у поясов мешочки с пулями, кровожадные кривые сабли позвякивают, встречаясь со щеголеватым голенищем остроносого сапога. Лихого вида бороды и шельмоватые глаза, сверкающие из-под островерхой шапки с отворотом, завершают внушительный образ. В пестрой картине людского разнородья русских городов и поселений эти молодцы отличаются редкостным единообразием. Славные воины, основа государства, покой обывателям
Как же получилось так? А просто. Где большой монастырь там многия богатства, слава Богу. Богатства надо оборонить, вот тебе и стены. А раз иноки привыкли ставить обители свои в уединении, вдалеке от центров стало быть, и от границ недалеко. Вот тебе и укрепление в пограничье оказалось, ставь гарнизон и готово! Издавна так и повелось: государь монастыри привечает, строит стены, а заодно и на храмы даёт. А монастыри не устают государю осанну распевать.
Возможно ли не обитать воинам в крупных монастырях, каждый из которых крепость? Это даже красиво. Долгой северной зимой обладатель глаз, наметанных на прекрасное, мог бы засесть на угловой башне, оборотиться к монастырским дворам и наблюдать, как по девственно белым снегам туда-сюда снуют черные фигурки монахов и красные воинов Совершенство!
По причине мирного времени на Соловках служивых было десятка три всего лишь, и то половина пушкари. За железным имуществом нужен постоянный уход, это запускать никак нельзя! В полном соответствии с «двуглавой» нашей сущностью, «красные» и «черные» и живут отдельно, и общаются меж собой с экивоками, и начальники свои у каждого. Монахам игумен указ, бойцам сотник-голова. Игуменом на Соловках был преподобный Алексий, а сотника звали очень подходяще для такого молодца Волк.
Имя это тянулось в роду испокон веку и передавалось от первенца к первенцу. Волк-отец служил Василию Третьему, Волк-дед с Третьим Иваном стоял на Угре, выжимал с нашей земли татар, и так дальше. Вплоть до того Волка, что проявил себя геройски на поле Куликовом и благодаря геройству своему даже упомянут в летописи. Волк Волков-сын гордился и отцом, и дедом, и каждым из пращуров, о ком сохранились сведения. Горд был и собой. И хваток, и ловок, и силен, и дослужился до хорошей должности. Передавшаяся по наследству верность государю давала ценное сознание нравственной правоты. Служи себе, куда пошлют, радуйся жизни и будь готов защитить великого князя!
И вот что было думать служаке, когда гарнизонная лодка с большой земли, из Кеми, прибыла с секретным посланием? Оное сообщало о прибытии великого князя Иоанна, князя Бельского и сопровождающих лиц, указывало на необходимость содержать малолетнего повелителя под стражей, предписывало до поры игумена в известность не ставить, поступить в распоряжение головы вновь прибывшего отряда и обеспечить все условия, дабы избежать прискорбных неожиданностей.
Послание пропутешествовало сюда из Москвы, подписано было Шуйским и явно свидетельствовало: борьба за власть в столице зашла чересчур далеко. Читавший это письмо поневоле чувствовал себя между молотом и наковальней. Иоанну Васильевичу присягал, а с другой стороны приказы начальства не обсуждают. Но всегда ли это справедливо? Хорошее будет дельце, если человека, которому поклялся в верности перед лицом божьим, при твоём же участии сгноят в темнице или того хуже!